– Он был вором, причём худшим из них, ведь у него хватало денег на жизнь со всеми удобствами, и он мало в чём нуждался.
– Почему он воровал?
– Просто ради азарта. Всё, что ему удавалось украсть, было для него чем-то вроде трофеев.
– И что с ним стало?
Нэн смотрит на меня пустым взглядом:
– С кем что стало, басака?
– Со Скиннером Личем, – напоминаю я, стараясь быть как можно терпеливее. – Как он превратился в Человека из Веток?
Нэн отвечает не сразу. Её голова начинает трястись, а костяшки пальцев белеют, пока она пытается совладать со своей памятью. Время от времени я поглядываю на дверь, опасаясь, как бы не вернулись мама с папой, и грызу кожу вокруг ногтей от волнения.
– Это было зимой, когда начались потопы, – продолжает она наконец. – Он улетел в Америку, прожужжал уши всем, кто готов был про это слушать. А потом ушёл в лес, я забыла, как тот назывался, но он где-то в Аризоне.
– Что там произошло?
– Говорят, в том лесу он украл то, что красть не стоило. Видишь ли, земля там древняя, проклятая. А когда он вернулся, в Хэнгин Хилл начали твориться странные вещи. Моя милая матушка сказывала, все списывали это на несчастные случаи. И вот однажды, когда Скиннер Лич колол дрова, он исчез, и больше никто его не видел. Нашли только топор да щепки на полу, но его самого – ни следа. Тогда-то он и превратился в…
– В Человека из Веток, – шепчу я, чувствуя, как история затягивает всё глубже и глубже.
– Прошло, наверное, несколько лет, прежде чем пропал первый ребёнок, а потом я время от времени стала слышать, как дети будто растворялись в воздухе. Мама была уверена, что это чудовище их забирало.
– Но полиция же должна была их искать! – возражаю я.
– Застывшая чаща! – энергично выдаёт нэн.
– А?
– Так называли лес до того, как он стал гладеньким, словно мрамор.
«Гладкий, словно мрамор», – думаю я. Что-то в этом описании заставляет меня почувствовать себя неуютно.
Бабушка снова замолкает и начинает теребить край подола.
– Нэн, пожалуйста, мне нужна твоя помощь! Ты знаешь, где найти Человека из Веток?