Шифр Данте

В дверь постучали. В комнату, не дожидаясь ответа, вошел Джордж Фернандес:

– Я вчера сходил на работу к Крамер. Поговорил с начальником, французом Жюлем Обером. Он попытался меня развернуть, но я сказал ему то, что сказала ты, об укрывательстве нацистов… и, похоже, привлек его внимание. Он пришел в ужас от мысли, что кто-то может его в таком обвинять.

Фернандес состроил гримасу.

Персис пришла в голову внезапная мысль. Не мог ли Жюль Обер быть одним из коллаборационистов режима Виши во Франции? Это бы объяснило, почему он оказался в Бомбее и почему от мысли о поисках нациста в его клубе он покрывался холодным потом.

– Я описал ему мужчину, которого мы ищем, – продолжал Фернандес. – Мистера Грея. Обер в конце концов признался, что помнит, как похожий человек приходил к ним несколько недель назад. Высокий, крупный, короткие черные волосы, шрам на левой щеке. Он назвал этот шрам… – Фернандес бросил взгляд в записную книжку, – Schmisse. Это немецкое слово. Означает шрам, полученный на дуэли. Сказал, что многие немецкие офицеры, особенно из высшего класса, увлекались фехтованием, и такой шрам считался почетным и говорил о высоком статусе. Он назвал пару известных нацистов, у которых были такие шрамы, в том числе Рудольфа Дильса, первого руководителя гестапо. – Фернандес перелистнул страницу. – Обер сказал, что почти не говорил с мистером Греем. Тот якобы представился как Удо Беккер, но Обер сомневается, что это его настоящее имя. Те, кто приходит в его заведение, часто предпочитают вымышленные имена. Беккер сказал, что он в городе на несколько недель. Он хотел развлечься, и кто-то посоветовал Le Château des Rêves. Обер познакомил его с Франсин Крамер, и ему показалось, что они сошлись. Он спел мне целую арию о том, что никогда ни к чему не принуждает своих девочек и решение всегда остается за ними. – Тон Фернандеса ясно давал понять, как сильно он верит этому заявлению. – И все. Насколько ему известно, Франсин отвела Беккера наверх. Очередной довольный клиент. Больше он его не видел. – Фернандес замолчал и снова сверился с записями. – Я поговорил с несколькими его «девочками». Одна из них вспомнила Беккера. Она запомнила шрам. Сказала, что он какое-то время разговаривал с еще одним клиентом, не завсегдатаем, высоким мужчиной со светлыми волосами. Она не очень детально его описала. Она поспрашивала других девушек, но оказалось, что ни одна из них его не развлекала, хотя они, конечно, пытались. Он как будто пришел в клуб, только чтобы встретиться с Удо Беккером – мистером Греем. Если, конечно, они не встретились там случайно.

Было понятно, что сам Фернандес в это совершенно не верит.

Младший инспектор ждал, пока Персис переварит услышанное.

– Что теперь? – спросил он наконец.

Персис вдруг поняла, что в его поведении что-то изменилось. Пропала злость. Кроме того, ее собственная злость тоже отошла на задний план, а на передний вышло расследование убийства Франсин Крамер.

Не могло быть сомнений в том, что они с Фернандесом хорошо работают вместе.

От этой мысли Персис покраснела. Злость вернулась и завладела ей с новой силой.

– А сам ты подумать не можешь? – резко сказала она. – Ты же сам хотел руководить этим делом.

Фернандес замер, на мгновение на его лице отразилось недоумение, но потом оно стало привычно угрюмым. Он кивнул, развернулся и вышел.

33

– Инспектор, мы должны перестать встречаться. Люди начнут болтать.

Радж Бхуми ухмыльнулся из-за стола для вскрытий, не вынимая рук из внутренностей очередного клиента. Его шутка шлепнулась на плиточный пол, отползла в угол, свернулась калачиком и умерла.

Бхуми достал из трупа внутренности и решительно направился к весам.

– Дайте мне полчаса, – бросил он через плечо. – Я немного задержался. Неправильно будет остановиться на полдороге.

Персис нетерпеливо ждала, наблюдая за его работой, а ее мысли метались, как радиосигнал по частотам, между делом Хили, делом Крамер и ее собственной жизнью, становившейся все запутаннее. В голове то и дело возникало лицо Зубина Далала, и сердце начинало биться быстрее.

Что он вообще забыл ночью у них в магазине?