За каждым оскорблением следовало утешение. «Я не со зла, это для твоего же блага, я не хотел тебя ранить…» Жереми исправлял содеянное и становился нужным, он был одновременно моим палачом и спасителем. Ножом и повязкой на рану. Очень скоро я стала верить в него больше, чем в себя, решила, что без Жереми ни на что не способна, что он один может меня понять и любить. За три года этот человек разрушил все, что я строила тридцать лет…
– Ты будешь гениальной матерью, – заявляет мой брат. – Я знаю, ты столько лет обращалась со мной как со своим ребенком.
Я смеюсь, вспоминая то время, когда я подражала маме и однажды даже попыталась дать грудь малышу Клеману.
– Сделаю все, что смогу.
Он садится рядом, кладет голову мне на плечо и выпаливает признание:
– Я влюбился…
Новость изумила даже малыша.
– Ты? Не может быть! В кого? Где? Когда? Говори скорее, я двадцать восемь лет этого ждала!
Клеман никогда не знакомил меня со своими подружками, даже не намекал, что может быть влюблен, а если я пыталась задавать вопросы, молча пожимал плечами и хитро улыбался. Это сводило с ума, ведь сама я сразу все ему выкладывала. Я всегда подмечала мелкие детали, даже подслушивала, но не лезла в душу, веря и не веря, что в какой-то момент великое событие произойдет. Итак, ее зовут Камилла, она фотограф из Буэнос-Айреса и уже больше года сопровождает Клемана в его странствиях по миру. Они собираются жить вместе – во Франции или где-нибудь еще. Когда он говорит о Камилле, его глаза загораются, голос звучит мягче, он расслабляется. Потрясающее зрелище – мой влюбленный брат. Такого стоило ждать.
61
Жанна
В детстве Жанне внушали, что человек должен уважать других людей. Правила просты: другой – король, нельзя противоречить другому, разочаровывать другого, задерживать другого, огорчать другого, стеснять другого. Зная, чего от нее ждут, Жанна очень рано усвоила манеру поведения и подавила природный характер.
Жанна повзрослела и с течением лет сумела избавиться от многих наносных слоев, но некоторые угнездились так глубоко, будто впитались в кожу. Раздосадованная, она справлялась с эмоциями и безмятежно улыбалась. Только хорошо знающий ее человек мог разглядеть недовольство под маской уверенности. Тео и Ирис начинали узнавать Жанну.
– Ты сердишься? – встревожилась Ирис, устраиваясь рядом с ней на диване.
– Вовсе нет, – живо ответила Жанна.
– Но мы же видим, тебя что-то беспокоит, – вмешался Тео.
– Говорю же, у меня все в порядке.
Они молча переглянулись, надеясь, что не перешли границы дозволенного и ничего не испортили.
Все началось со звонка. Городской телефон подал голос во время ужина. Это случалось редко, и трубку всегда снимала Жанна. В этот раз она возилась на кухне, и ответила Ирис. Звонивший сказал, что хочет поговорить с мадам Перрен, Жанна подошла, и Тео с Ирис уловили смысл разговора. За столом Жанна сочла, что обязана раскрыть свой секрет.
– Я хожу к медиуму.
ebooksa