Это останется с нами

22
18
20
22
24
26
28
30

Наконец дверь открывается, нас приглашают внутрь. Сопровождать меня может один человек, и Филипп решительно проходит в дверь вместе со мной.

Лейла снова сжимает мое плечо, и на этот раз я накрываю ладонью ее пальцы. Ирис желает мне удачи. Жанна просит «дать всем дрозда».

На больших столах разложены бумажки с фамилиями участников, в углу зала стоит все необходимое оборудование – печи, холодильники и морозилки, всевозможные ингредиенты. Появляется жюри – я никого не узнаю, но от страха могу сейчас и собственное имя забыть, не то что вспомнить чужие. Объявляют тему испытания: лимонный торт с меренгами. Филипп произносит последнее напутствие и присоединяется к группе поддержки, расположившейся на стульях у дальней стены.

«3, 2, 1, начали!»

Я замешиваю песочное тесто, убираю его на холод и берусь за приготовление крема. Счищаю цедру, разрезаю лимон пополам, чтобы выжать сок, попадаю ножом по пальцу, вижу каплю крови, еще одну, ручеек, в ушах возникает звон, черт, как здесь жарко, ой, звездочки замелькали перед глазами… Спокойной ночи, малыши.

* * *

На обратном пути никто не произносит ни слова. Филипп скрипит зубами. Когда я пришел в себя, он рявкнул: «Парень продолжит!» – но организаторы заявили: «Выглядит парень неважно…» – чем несказанно меня порадовали. Не знаю, намеренно это делает Филипп или нет, но в тот момент, когда он включает радио, Жан-Жак Гольдман предлагает «резать кору до крови…»[52]

Я сижу, уткнувшись в экран смартфона и чувствуя жуткий стыд пополам с облегчением. Слава богу, все закончилось! Листаю картинки и тут получаю сообщение от сидящей сзади Лейлы.

«Ты сделал, что сумел. Главное – преодолел страх».

«Спасибо. Филипп в ярости».

«Забудь, это его обычное лицо. Если хочешь, можем выпить где-нибудь в субботу».

«Это мило, только не нужно меня жалеть».

«Жалость ни при чем, я просто хочу».

57

Ирис

– Я же просила не давать ему телефон!

– Мне стало его жалко…

Беседы с моей матерью должны быть противопоказаны беременным. Если у меня не подскочит давление, значит, тонометр неисправен.

После первого сообщения Жереми мама пошла в жесткий отказ: «Я этого не де-ла-ла!» Я засомневалась вопреки очевидному – только ей, моему брату и Мел известен новый номер телефона, и двоих последних не разжалобил бы скулеж Жереми. В конце концов мама раскололась и признала, что не только регулярно с ним разговаривает, но и принимала дважды у себя.

– Он не понимает, почему ты ушла. Я, честно говоря, тоже. Скоро ваша свадьба, дорогая, ты не можешь просто взять и надуть всех гостей!

– Мама, я сознательно не стала ничего тебе говорить, чтобы ты не расстраивалась. Очень тебя прошу, не вмешивайся и не сообщай ему никакой информации. Слышишь, никакой! Надеюсь, ты не сказала, что я в Париже?