Уинноу отодвинулась, и я заставил себя сесть. Вытерев руки о свое импровизированное платье из листьев, она кивнула головой. Дело сделано.
Наконец-то это случилось. В груди у меня поселилась такая легкость, какой я не ощущал уже несколько десятилетий. Я не осознавал всей тяжести проклятия, того трескучего, раскалывающегося ощущения, которое давило на мое сердце. Я перевел взгляд на лицо Лины. К молниеносно исчезнувшим кругам под глазами и гладким губам.
Уинноу похлопала меня по колену.
Я не сводил с Лины глаз. Она стояла абсолютно неподвижно. Выглядела неуверенно. Сколько времени у меня есть, прежде чем плата будет взята?
Не знаю. Невидимая дверь в царство тварей со стоном открылась.
Что-то мягкое прорвалось сквозь голос Уинноу.
Дверь царства со скрипом закрылась, и она исчезла.
– Как ты себя чувствуешь?
Лина нервозно потянулась пальцами к кольцу, чтобы поправить, но его там не было. Ее руки замерли, но после она положила ладони на бедра.
– Прекрасно. Удивительно, на самом деле, – я медленно придвинулся к ней.
Я хотел прикоснуться к ней. Ощутить ее. Знать, что чувствовала она, без всяких оговорок.
Лина посмотрела на меня сквозь ресницы.
– Чем же ты должен был пожертвовать?
– Круором.
Она задохнулась, и резкость звука втягивающегося воздуха прорезала ночь и заставила замолчать соловьев, задержавшихся на деревьях.
– Но это твоя