— Раш’ар?..
— Он будет спать у себя.
— У себя?..
— Да… его дом тут недалеко.
— Я…ясно.
Я хочу спросить: о чем вы договорились, что ты ему сказал, а Мар явно что-то такое ему сказал, раз тот без споров и ссор решил уйти на ночь из дома… Я хочу — но вместо этого молча забиваюсь под одеяло и клубочусь: у меня все-таки начались критические дни, и тело содрогается от легкого озноба и спазмов.
Мар гасит свет и ложится рядом, прижимая мою спину к своей груди.
— Нездоровится? — спрашивает он спустя минуту, легкая тревога сквозит в голосе.
— Ну так… по-женски…
— Понял. Хочешь горячего?
— Нет, спасибо.
— Ладно. Тогда засыпай.
Заснешь тут… вопросы роятся в голове, я изо всех сил прижимаю их повседневными мыслями: что приготовить на завтрак, где тут пополнить запас средств гигиены, не забыть отнести Гриде пустую бутылку из-под домашнего сока, которым она неделю тому нас угостила… Отогреваясь, я понемногу расслабляюсь, гул мыслей в голове становится невнятным… тихим… пока не исчезает совсем…
4-2
Сплю я некрепко — просыпаюсь несколько раз среди ночи, с трудом забираясь потом обратно в вязкий полусон. Под утро Мар уходит, постель быстро остывает, и зябкая пустота за спиной будит меня окончательно. Раздавшиеся внизу голоса — на грани слышимого. Но я их слышу, замирая и не дыша.
— … Как она?
— Говори тише. Спит.
— …говорила что-нибудь?
— Нет. Сам спрашивай.