— Пожалуйста, — мой голос кажется овечьим блеянием, — прекратите… ссориться… лучше… кто-нибудь… пожалуйста…
Я жалкая — настолько, что мне даже не стыдно. Мне действительно все равно, кто и что сейчас будет делать — лишь бы не убирали руки.
И каким-то образом эти двое приходят к согласию — и когда это происходит, от меня остаются одни обрывки, одни осколки. Кто трогает меня, а кто целует? Кто кусает, а кто вылизывает? Нутро сокращается спазматически, искрит оголенным проводом, его нельзя трогать — а его трогают. Его потирают снаружи и внутри жесткие пальцы, чьи пальцы?.. где кто вообще?.. что происходит?.. схожу с ума, уже сошла, сознание легкое — как облако, оно вне тела уже где-то… открыть глаза, посмотреть хотя бы, нет, не могу, это слишком, это вот здесь, да, да, да, вот здесь, здесь…
Пока меня трясет — с макушки до пяток, словно припадочную, они ждут. Наконец Раш отстраняется, я нахожу силы посмотреть в темноту, где угадываются его очертания. Он приподнимается, прихватывает за подбородок и неожиданно целует — и незнакомый привкус, мгновенно понятый, растекается по губам, смешиваясь со слюной. Тяжелая влажность дыхания в шею пускает легкие волны мурашек по ватному телу.
Замершие внизу живота ладони снова приходят в движение.
Остывающую влажность снова растягивают — из горла вырывается судорожный всхлип.
— Сер’артум. Что ему — то и мне.
— Мар…
Ноги расползаются сами собой, вся я растекаюсь по его груди — и только рябью по телу идет усталая дрожь. Словно разваренные, мышцы тяжело сокращаются в ответ на каждое движение, кожа словно дымится — иначе отчего перед глазами туман?.. в тумане этом я вижу Раш’ара — и вижу, что он делает, стоя перед нами. Его движения отрывистые, как и сам он, дыхание резкое и рваное, я смотрю на него и глаз отвести не могу, хоть печет уже в глазницах. Что-то гипнотическое есть в этом… что-то жадное и постыдное, что-то желанно-запретное…
Мар чуть приподнимает меня — и к сочащейся влагой промежности прижимается обжигающая плоть. Меня пробирает от паха до горла, сводит ступни, кто-то стонет; я или кто-то из них? не понимаю, не различаю, где заканчиваюсь я — и начинаются они.
— Что…ты… убери… — выстанывает Раш, не отводя глаз, я скорее чувствую этот его взгляд, чем вижу, чувствую почти также, как и обжигающее давление.
— Не хочешь… отвернись… — рычит у меня над ухом, давление усиливается, выжимая из груди что-то низкое, жалобное…
— Ей же больно!.. — Раш рядом в одно смежение ресниц, дергает за руки к себе, Мар рычит нечленораздельно и не отпускает — я как игрушка в зубах у двух собак, и мне уже действительно больно.
— Пусти… Раш…
Меня слышит хоть кто-нибудь? Слышат. Раш медленно разжимает руки, но не отходит, медленно опускается на корточки, ладони его — на бедрах, сжимают их… нет… он что… собрался опять… это слишком, нет, это уже ни в какие ворота…
— Давай лучше… я тебе… еще раз… — шепчет он с чем-то на грани безумия в голосе.
— Нет, нет… с ума сошел? — выстанываю в ответ. — Не надо, не смей… не так, не сейчас…