Лирелии – цветы заката

– Слушайте, ребятки, а вы не могли бы нас с Гердой одних оставить? – попросил я у малышни вполголоса.

– А тебе зачем? – спросил Марнемир, посмотрев на меня с хитрым прищуром. – Давай, колись! Мы должны знать, а то вдруг ты ее сейчас на плечо закинешь, портал откроешь, и ищи вас потом по всему Эсфиру! А потом выкуп будешь требовать с родителей…

Я захохотал:

– Никого я красть не буду. А если бы украл, то уж точно не ради выкупа. А вот анитари предложить Герде мне очень хотелось бы. И желательно наедине.

– Оу, анитари! – изумленно прошептала Бригитта. – Так бы сразу и сказал. Все, Мар, пошли отсюда, не будем мешать голубкам.

И, хихикая, близнецы побежали греться у костра. Мы с Гердой неспешно и с улыбкой шли навстречу друг другу, остановившись, когда между нами остался лишь малюсенький шажок. Я неотрывно как завороженный смотрел в ее глаза, и мне казалось, что время для нас остановилось. Вновь меня настигло дежавю из далекого прошлого, когда таким же зимним заснеженным днем сотни лет назад я пришел просить ее руки. Она почему-то до последнего не верила в то, что я приду, ведь откуда ей было знать, как сильно она запала мне в сердце.

– Эрик! – прошептала Герда и, стремительно преодолев то ничтожное расстояние, что оставалось между нами, прильнула ко мне и обняла за плечи. – Прошла всего лишь одна ночь, но я уже соскучилась по тебе.

В ответ на ее порыв нежности я заключил ее в объятия, и аромат лирелий снова окутал меня благоуханным облаком.

– Ты даже не представляешь, как я скучал по тебе, – признался я, подразумевая не только прошедшую ночь, но и те сотни лет, что мы провели по разные стороны грани, разделяющей мир живых и мертвых.

Когда-нибудь я наберусь смелости рассказать ей нашу историю от самых ее истоков. Но это будет не сегодня и не завтра. Мы стояли в объятиях друг друга посреди древнего хвойного леса, укрытого снегом, где казалось, что деревья кронами пронзают небо. Звенящую тишину морозного воздуха тревожили только пение синиц и доносившиеся сюда голоса. Дуновением ветра качнуло огромную еловую ветвь над нами, и посыпались увесистые хлопья снега. Все так же прижимая ее к себе, я ловко увернулся от падающего снега прямо вместе с ней, и мы упали в сугроб так, что Герда оказалась сверху. Она слегка приподнялась, окинув меня многообещающим взглядом, а затем совершенно ошеломила, когда неторопливо, словно наслаждаясь этим действом, очертила пальчиком мою нижнюю губу, после чего подарила короткий, но очень чувственный поцелуй, мгновенно воспламенивший мою кровь. Посасывая ее бархатный язычок, я еле сдерживался, чтобы не застонать от бесстыдных образов, что тут же ворвались в мое воображение.

– Это тебе за то, что спас меня от снега за шиворотом, – промолвила она с придыханием и улыбнулась, после чего легла рядом на снег, глядя в бездонное полуденное небо. – Мне так хорошо сейчас, так отрадно на душе, что хочется запечатлеть в памяти этот момент навечно.

– Я чувствую то же самое, – признался я, повернувшись к ней, и наши глаза встретились.

Мы снова молча и неотрывно смотрели друг на друга, словно разговаривая взглядами.

– Ты знаешь, меня не отпускает ощущение, что мы с тобой давно знакомы, – сказала она и улыбнулась своей мысли. – Не знаю, как это объяснить. И чем больше я узнаю тебя, тем сильнее это чувство.

От ее слов у меня на миг перехватило дыхание. Как же ты близка к истине, девочка моя!

«Твоя душа знает меня. Но разум этого еще не осознал», – подумал я про себя, а вслух сказал:

– Может быть, ты видела меня во снах, когда гадала на суженого во время Белтейна или Самайна?

В ответ она рассмеялась, положив голову мне на плечо.

– Я редко гадала в праздники с помощью снов. Несмотря на дар провидения, гадание по снам – вообще не мое. Сколько ни загадывала увидеть своего нареченного, мне вообще ничего не снилось. Вот прям чернота перед глазами, и все. Или я просто ничего не помню.

Возникла пауза, которую нарушало лишь наше дыхание. Я поцеловал ее висок, вдохнув нежный цветочный запах кожи. Нужно решиться и вновь попытать счастья с обменом анитари. Именно сейчас.