«Одним рывком легко должен достать! Почти идеальное расстояние, ежели не размусоливать, теряя драгоценное время, а действовать! Главное теперь, точно сигануть», — торопливо подумал про себя мрачный жрец Ахримана, после чего подобрался, прикинул в уме траекторию и прыгнул, выцеливая мощную плюху либо в основание черепа могучего варвара, либо между его лопаток. Маг рассчитал всё верно; и вот, сложив ещё в полёте две здоровенные лапы в один чугунный замок, бугуз гранитной глыбой обрушился на спину Ратибора.
Чуйка молодого богатыря только в самый последний миг истошно заверещала, инстинктивно заставив того полностью погрузиться под воду и двинуться чуть вперёд и вправо. Благодаря этому манёвру, бесспорно, спасшему жизнь русича, прилетевшая с высоты не менее двенадцати метров пятисоткилограммовая тварь опустила свои стиснутые, будто в молот, кулаки не на загривок дюжему ратнику, как метила, а всего лишь на его левое плечо. То самое, кое год назад на арене Кузгара вылетело из сустава при столкновении Ратибора с огромным черногривым львом. Вот и нонче приключилась та же оказия; знакомый хряск и затем сместившаяся, неестественно упирающаяся в кожу плечевая кость сквозь накатившую пелену острой боли сообщили застигнутому врасплох рыжегривому великану — дело плохо. Ибо, несмотря на толщу воды, смягчившую внезапную атаку бугуза, страшной силы неожиданный удар всё-таки достал уже добро за сегодня потрёпанного бойца.
От подобной могучей затрещины любой другой человек на месте Ратибора сразу отправился бы к праотцам. Но рыжебородый витязь выстоял. Правда, после он стал беспомощен, словно младенец; в правом плече всё продолжал торчать обломок копья, левое же оказалось знатно вывихнуто.
Тем временем громадная пепельная обезьяна насела сзади на фактически обездвиженного руса, обеими лапами сцапала его за шею да принялась топить, не позволяя воину вынырнуть на поверхность запруды и глотнуть хоть толику живительного воздуха. Ратибор, с повисшими бессильными плетями обеими руками, уже прилично нахлебавшись водицы, совершенно ясно осознал, что находится буквально на волоске от гибели. И как выбраться из данного безнадёжного положения, он понятия не имел. С безвольно болтающимися израненными дланями скинуть с себя вцепившегося в него, словно клещами, лютого монстра не представлялось возможным. Казалось, никогда прежде ещё старуха с косой не подбиралась к могучему исполину так близко.
"
Неожиданно у Ратибора в голове всплыл тот давний разговор с Благаной, состоявшийся, когда он приезжал к старой знахарке залатать запаршивевшее от хвори колдуна Мельванеса плечо.
«Заглянуть внутрь себя и пробудить спящего мохнатика, — лихорадочно принялся шевелить мозговыми извилинами попавший в знатную передрягу рус, захлёбываясь при этом стремительно проникающей в его лёгкие водицей. — Да чтоб по тебе петух потоптался, дряхлая! Проще сказать, чем сделать! Но чего она там ещё лопотала⁈»
Как утопающий хватается за соломинку, так и дюжий ратник судорожно зашуршал мыслями по тому прощальному напутствию вредной ворожеи, отчаянно силясь вспомнить, что Благана ещё говорила на данную тему.
«Вот оно! То, что надо!.. — Ратибор закрыл глаза и попытался сосредоточиться, насколько это было возможно в данной патовой ситуации, отлично чувствуя, как жизнь покидает его бренные телеса. — Но похоже, не успею! Видно, не судьба…»
«Слабак! — вдруг раздалось в черепушке умирающего богатыря незнакомое визгливое блеяние. Торжествующий, уже празднующий победу Зоривес умел и в обличье обезьяны вести мыслительный диалог. — Твой дружок йотун мне покрепче показался!.. Впрочем, ненамного! Подох, как свинья на убое! И ты, телёнок, сейчас окочуришься следом за ним, ха-ха-ха! А после я все твои косточки медленно, с удовольствием обглодаю!..»
«Смотри не подавись, тварюга блохастая!» — рявкнул мысленно в ответ моментально взбеленившийся Ратибор. И в тот же миг Зоривес с изумлением почувствовал, как быстро обмякающее под ним, израненное человеческое тело вдруг споро принялось наливаться невиданной для людей мощью, одновременно обрастая жёстким коричневатым волосом и шустро увеличиваясь в размерах. Попутно раздался глухой хруст: это в процессе перевоплощения встало на место вылетевшее из сустава левое плечо витязя; из правого же тем часом выскользнуло остриё застрявшего в мясе копья. Спустя пару мгновений нечто могучее с невероятной силой выкинуло серую гориллу из небольшого водоёма на берег. Людоед смачно шлёпнулся на землю, но тут же вскочил, с отвисшей от удивления челюстью выпучившись на заканчивающееся преображение Ратибора.
И вот, не веря своим очам, потрясённый маг, огорошенно проблеяв про себя: «Этого не может быть! Варвар что, берендей⁈ То бишь косолапый оборотень⁈» — ошарашенно уставился на здоровенного бурого медведя, уверенно шлёпающего на колдуна из переставшей быть тихой заводи. Зоривес невольно попятился, ибо ещё никогда прежде не видел такого могутного топтыгина. Да и не слышал о подобных крупных экземплярах тоже. Весом под семьсот килограмм, этот огроменный хозяин тайги с преимущественно коричневым окрасом, но рыжеватой холкой да необычными для мишки пронзительными глазами сапфирового цвета неизгладимо впечатлял своей первобытной, звериной мощью. Особливо после того, как вышел на берег и лениво отряхнулся, добро окатив тучей брызг стоящего недалече волшебника, всё ещё не пришедшего в себя от пережитого шока.
Распушив каштаново-огненную шерсть, тут же вставшую на загривке дыбом, могучий медведище поднялся на задние лапы во весь свой высокий, за два метра рост и, яростно зарычав, ринулся на Зоривеса, мгновенно осознавшего: расстояние слишком мало; успеть драпануть не получится. Да и не привык чародей в своём обезьяньем обличье отступать перед кем бы то ни было, ибо не встречал ещё равных бугузу по силе да свирепости. Посему здоровая горилла угрожающе застучала себе по широкой груди мощными кулаками-кувалдами, отбросила прочь терзавшие её лёгкие сомнения и, злобно оскалившись, издала воинственный рёв да кинулась навстречу быстро приближающемуся потапычу.
Редчайшее, со стародавних времён Единого континента не виданное матушкой-природой противостояние между двумя грозными хищниками началось. Один кровожадный зверюга — король обширнейших джунглей на Чёрном континенте, другой — практически единоличный хозяин северных дремучих чащоб всего западного полушария. Так чья же сторона одержит верх в полузабытом заклятом соперничестве? Казалось, под сенью безмолвно замершего в ужасе девственного леса Свет и Тьма собственноручно схлестнулись в знаковом бою не на жизнь, а на смерть. Как будто Добро и Зло в очередной раз сошлись на земле в непримиримой сече. У каждого из них своя правда. Но победитель в данной смертельной битве может быть только один.
И вот два могутных зверя, здоровенный бурый медведь и огромная пепельная обезьяна-людоед, с диким рыком неистово сшиблись на пологом бережке малой заводи, принявшись в исступлении рвать друг друга на куски. Косолапый властитель дубрав был значительно тяжелее и массивнее своего соперника, но бугуз — куда как половчее. По крайней мере, сам Зоривес уповал именно на это преимущество своего второго естества, самодовольно понадеявшись, что разница в силушке между ним и гигантским противником не столь существенна. И тут тёмный волшебник знатно просчитался, явно недооценив всю мощь рыжегривого оборотня. Впрочем, как и его проворность.
Обменявшись несколькими сокрушительными ударами, добро потрясшими в первую очередь серошкурого людоеда, свирепая горилла успешно увернулась от новой плюхи разъярённого топтыгина, после чего живо зашла за спину косолапому оппоненту и споро впилась огромными саблевидными клыками тому в медно-красный загривок, казалось бы, намертво вцепившись при этом когтями берендею в хребет. Бурый медведь же, разгневанно взревев, прямо с обезьяной на копчике стремительно помчался к росшему недалече вековому дубу, с коего на него и сиганула любящая лакомиться человеческой плотью безжалостная тварь. Неожиданно сноровисто извернувшись, потапыч с жутким хрустом с ходу впечатался хребтиной в широкий ствол дерева, славно его сотряся. А заодно чудом не расплющив висящего у себя на спине короля джунглей. Тот от подобного манёвра кубарем слетел с медвежьего хребта и, оглушённый, рухнул у основания дуба.
По ошарашенной морде бугуза прилетело с десяток спелых желудей, упавших с верхотуры от сотряса. Парочка-другая данных плодов хлопнула и по лопаткам да загривку хозяина тайги, впрочем, не обратившего на желудёвый дождик никакого внимания, ведь медведь в сей момент был очень занят; в этот миг он зубами схватил лежащего перед ним людоеда сбоку за шею и добро надкусил, чуть задев сонную артерию и одновременно надавив громадными лапами на звонко затрещавшую грудину заклятого оппонента. Кровь мгновенно хлынула фонтаном, когда следом берендей вырвал из горла захрипевшей от боли и шока гориллы смачный кусок мяса. Лёжа на спине, серьёзно раненный бугуз безумно заколошматил куда попало всеми четырьмя конечностями, принявшись бешено отбиваться от насевшего на него грузного соперника, и знатно расцарапал тому брюхо. Но всё же силы оказались явно не равны; сцапав между клыков левую пятерню бездумно отмахивающейся обезьяны, бурый топтыга тут же намертво сжал зубодробительные челюсти. Раздался громкий хряск, а за ним и жалобный визг; перекушенная лапища серошкурого людоеда повисла безвольной нагайкой, значительно уменьшив и без того не шибко высокие шансы Зоривеса на победу в данном противостоянии.
Жрец Ахримана, кабы заранее знал, в кого оборотится Ратибор, конечно, никогда бы в жизни не сиганул на него в своём втором обличье. Но вышло как вышло; за прошедший год хоть и чуял нутром чёрный волшебник, что не всё просто с рыжебородым русичем, но так и не разглядел в противостоящем ему богатыре скрытых возможностей, не разгадал запрятанную глубоко внутри славного витязя тайну; дар Благаны оказался надёжно замурован в сокровенных закромах души дюжего ратника.
Между тем кое-как извернувшийся, окровавленный бугуз, явственно уяснивший, что ему не победить в данной рубке, перекатился на три оставшиеся целыми лапы и рванул вперёд, стараясь выскользнуть из-под нависшего над ним хозяина тайги да попробовать-таки умчаться прочь. Как говорится, попытка не пытка. И ему даже удалось невероятным усилием продраться метра на полтора в сторону леса, но в последний миг, когда, казалось, призрачный шанс сбежать забрезжил перед Зоривесом вполне себе отчётливо, медвежья пасть стальным хватом сомкнулась на правой лодыжке доселе непобедимого вражины, быстро перекусив людоеду ещё одну конечность. После чего взбесившийся топтыгин в буквальном смысле пошёл прямо по туловищу к голове распростёртого перед ним на животе, надрывно скулящего противника, попутно несколькими могучими ударами сначала по копчику, а затем и по спине расплющивая тому внутренности в труху. И вот берендей добрался до холки жалобно стонущей обезьянки, ещё совсем недавно бывшей столь грозной; мощные челюсти сомкнулись сзади на шее у обречённого бугуза, окончательно перегрызая ему как сонную, так опосля и позвоночную артерии.
ebooksa