Билли вернулась к своей музыке. В голове у нее звучала новая мелодия, и она мечтала переложить эту мелодию на бумагу. Ее первый маленький «Сборник песен» нашел своих поклонников, и Билли потихоньку начинала чувствовать вкус славы, хоть и в очень скромных пределах.
Таким образом Билли изо всех сил пыталась «привыкнуть».
Глава XXXIX
Клочок бумаги
Из всех гостей Билли Мари казалась самой счастливой. Да, она жила у Билли постоянно, тогда как остальные приезжали на неделю или две, но девушка думала, что вовсе не это заставляет Мари радостно смеяться, а ее глаза – сверкать. Радость была еще заметнее, потому что раньше Мари была очень мила, но постоянно грустила. В ее огромных голубых глазах всегда пряталась тоска, ее походке не хватало легкости, присущей юным и счастливым особам. Раньше Билли никогда не видела ее такой.
– В самом деле, Мари, – заметила она как-то, – ты что, нашла бесконечный источник нештопаных чулок? Или новый рецепт пудинга?
– О чем ты?
– Нет, ничего. Мне просто интересно, почему у тебя глаза светятся.
– А они светятся?
– Еще бы.
– Наверное это потому, что я счастлива, – вздохнула Мари, – а ты так добра ко мне.
– И только в этом дело?
– А этого мало? – уклончиво спросила Мари.
– Нет, – Билли упрямо покачала головой. – Мари, в чем дело?
– Ни в чем. Правда, все в порядке, – возразила Мари и выбежала из комнаты с нервным смешком.
Билли нахмурилась. Раньше она лишь подозревала, а теперь ее уверенность крепла. Возможность убедиться в своей правоте представилась ей менее чем через двенадцать часов. Она снова оказалась наедине с Мари.
– Мари, кто он? – внезапно спросила она.
– Он? Кто?
– Мужчина, который будет носить носки и есть пудинг?
Учительница музыки занялась краской, но все же сумела изобразить что-то, похожее на удивление.