— Надюш, ты тут? — захожу в тёмную каморку и тут же чувствую, как мне зажимают рот.
— Тихо! — шипит знакомый голос.
Глава 7
Мужчина обхватывает второй рукой мою талию, и меня на секунду пронзает дрожь.
— Анна Николаевна, я вас сейчас отпущу, только, пожалуйста, тише, — повторяет почти беззвучно Добрынин мне на ухо и отнимает руку от моего рта, но к себе прижимает ещё сильнее.
— Никита Сергеевич, что за детский сад?! — шепчу недовольно прямо в лицо мужчине.
Мало того, что места тут нет, мы стоим вплотную друг к другу, так ещё и темно, ничего не видно.
— Вы в детстве в прятки не наигрались? — отпихиваю мужские руки, которые спустились на талию — да так на ней и остаются.
— Я сейчас вам опять рот зажму, — с угрозой произносит он.
— У вас же руки заняты, — говорю ехидно, устав отдирать от себя наглые конечности.
— Да уж найду чем, — с намёком говорит этот… гад, глядя на мои губы.
Мы продолжаем шептаться, и хорошо, что в темноте не видно, как покраснели мои щёки. Хотя глаза уже привыкают, поэтому я с трудом, но различаю черты лица моего начальника.
— Вы что здесь забыли? — смотрю внимательно и успеваю заметить гримасу неловкости и раздражения.
— Я бы тоже хотел спросить вас, почему у нас в отделении разгуливают медсёстры прямиком со съёмок порнофильма? — похоже, он решил, что лучшая защита — это нападение.
— А вы в этом деле специалист или активный зритель? Думала, вам ролевушек и на работе хватает! — не могу удержаться, чтобы не поддеть мужчину, который, похоже, тоже краснеет — в темноте толком не видно.
— Ан-н-на Николаевна!
Вот уж не думала, что в моём имени столько шипящих звуков.
— Ладно, извините, — говорю примиряюще, — но я ничего не смогла сделать — не потащу же я её насильно переодеваться! И Надя ещё куда-то запропастилась, она бы ей мозги промыла.
Задумываюсь на секунду, а потом соображаю очевидное:
— Хотя вообще-то, вы сами почему здесь прячетесь вместо того, чтобы пойти и нарычать на всех как следует по своему обыкновению? Что, так сложно рявкнуть, чтобы она привела себя в порядок?