Киваю и крошу булочку, которую взяла к супу. Аппетита нет, но всё-таки отправляю в рот пару ложек — до конца рабочего дня ещё далеко.
— Он уже тогда был ловеласом, — усмехается Марго, наблюдая за мной, — а когда перешли в интернатуру, вообще как с цепи сорвался.
Я сейчас очень хочу спросить, зачем она мне всё это выкладывает, но молчу. Иногда лучше дать собеседнику высказаться.
— Бедная его жена… — тянет моя собеседница, и тут у меня сдержаться не получается.
— Не знала, что он женат.
— Был, — Маргарита пожимает плечами. — Нехорошая очень история, я толком не знаю, что произошло — они к тому времени за границу уехали. Несколько лет он там проработал, а потом бросил всё и сюда вернулся. А семья там осталась.
— Семья? — у меня сегодня день открытий.
— Да, у них вроде ребёнок есть, хотя я толком не уверена… не буду врать, что-то мутное между ними произошло. Но, зная Ника, подозреваю, что он просто в очередной раз не удержал прибор в штанах, вот и разошлись.
Мне становится не по себе. Не то чтобы я сходу поверила этой прожжённой… кхм… Маргарите, но дыр в её истории полно, и ясно, что… ничего не ясно. Пока продолжаю в задумчивости сидеть над тарелкой остывшего супа, Марго тянется ко мне и хлопает по руке. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отдёрнуть конечность подальше от цепких лапок.
— Я просто хотела вас предупредить, Анна Николаевна. У вас прекрасные перспективы, вы ответственный человек — не тратьте зря время на такого, как Добрынин. Понимаю, он шикарный самец, но…
— Маргарита Владимировна, — перебиваю её, потому что не в силах слушать пропитанные лицемерным сочувствием фразочки, — вас, видимо, ввели в заблуждение какие-то слухи. Я уважаю Никиту Сергеевича как профессионала высочайшего уровня — и всё.
Смотрю на женщину, сделав каменное лицо. Хоть за это могу поблагодарить своего начальника — благодаря ему научилась не показывать эмоции.
Мы какое-то время молчим. Я не оправдываюсь и не убеждаю Маргариту в своём равнодушии — чем больше пытаешься доказать что-то, тем меньше тебе будут верить. И, похоже, моя тактика работает — врач напротив меня расслабляется и улыбается.
— Приятно поговорить с умным человеком, Анна Николаевна.
Киваю и слегка улыбаюсь ей в ответ.
— И мне было приятно. Вы меня извините, Маргарита Владимировна, я побегу — дел невпроворот!
— Конечно!
Пока иду в отделение, чувствую себя, как будто в грязь окунулась. Даже помыться хочется. Что бы там ни произошло у Добрынина с женой и ребёнком, если они вообще были, это его личное дело! Маргарита, по-моему, ни о чём толком и не знает, а пересказывает какие-то слухи — не удивлюсь, если всё переврано так, что концов не найти.
Задумавшись, дохожу до ординаторской, и меня чуть не сшибают дверью. Наружу вываливается анестезиолог с выпученными глазами.
— Володь, что случилось? — хмурюсь, но мужчина мотает головой и взрывается сдавленным хохотом.