День идёт своим чередом, подкидывая новые и новые задачи. Но сегодня мне не удаётся до конца погрузиться в работу. Где-то на краю сознания всё время свербят посторонние мысли. В конце концов понимаю, что чувствую. Это обида. На ревность, на недоверие, на подозрения — как будто я хоть раз давала для этого реальный повод.
Заканчиваю писать очередные протоколы и несколько минут смотрю на сумрачное осеннее небо. Наступает самое нелюбимое и тяжёлое для меня время года — переход от осени к зиме, пока не выпадет и не ляжет снег.
Встряхнувшись, решаю пойти к Никите. Надо подписать документы и попробовать поговорить ещё раз. Собираю папки в стопку, но не успеваю выйти из ординаторской, как слышу обрывок разговора, который заставляет меня остановиться.
Рядом пост медсестёр, и я узнаю голос Марины, а второй — вроде бы новая девочка, недавно перевелась к нам на место Веры.
— …ну а почему бы и нет, — новенькая явно продолжает какую-то фразу, — такой красавчик, заведующий.
— Да не нужна она ему, — вступает Марина, — Ты просто недавно работаешь, вот и не знаешь.
— Ну может быть, — тянет… кажется, её зовут Лиза, — Маргарита Владимировна вон какая симпатичная, сразу видно, за собой следит, да и…
— Так, трещотки, — я вздрагиваю, услышав голос Надежды, — вам заняться нечем?
Девочки моментально замолкают, старшая медсестра раздаёт указания и заглядывает в ординаторскую.
— Анют, ты чего? — смотрит на меня удивлённо.
— Задумалась, — выдавливаю из себя. — Не знаешь, Добрынин у себя? Подписать надо, — показываю ей папки с протоколами.
— Да, у него сейчас Маргарита, — Надя кивает.
Опять Маргарита.
На секунду чувствую, как из глубины души поднимается что-то противное. Та же ревность, только, как говорится, в лайт-варианте. Но тут же жёстко задавливаю в себе эти эмоции. Доверие либо есть, либо его нет. Во втором случае отношения лучше даже не начинать, всё равно не выйдет. А превращаться в женский вариант того же Никиты, который сам придумал — сам завёлся… Нет, такое развитие событий мне не подходит!
Поэтому поудобнее перехватываю папки и иду к кабинету. Притормаживаю перед дверью, осматривая себя, всё ли в порядке с формой и халатом. За полгода плотного контроля со стороны заведующего это превратилось не просто в привычку — выработался автоматизм. И слышу через неплотно прикрытую створку женский голос.
— Ник, ну ты даёшь! — Маргарита говорит скептически. — Нельзя было найти себе медсестричку какую-нибудь?
— Тебя не спросил, — довольно грубо отрезает хирург. — Не лезь в это. И не трогай Анну!
— Чего вдруг? После всего, что она…
— Сказал, не трогай её! Тебя это не касается.
— Да ладно! Ник, у тебя ведь уже была хорошая правильная девочка, — сарказм в словах Маргариты слышен даже сквозь дверь, — и чем всё закончилось? Сколько раз надо наступать на эти грабли, чтоб уж точно дошло?