Наверное, он был даже ниже её. Впрочем, это отлично компенсировалось шириной плеч. Крепко сбитый, плотный – на нём даже форменная рубашка голубого тона с нашивками сидела внатяг, обрисовывая рельеф грудных мышц.
– Инспектор Энзо Салазар. Национальная полиция Франции, – отчеканил он. – Мадам Арно, разрешите задать вам несколько вопросов?
Женя присела на край своей койки, безвольно опустив ладони на колени. Внутреннее напряжение достигло апогея ещё там, в коридоре, вместе с закрывшейся вслед за Эдуаром дверью. Он сделал выбор, остаётся лишь пожелать ему счастья… С Моник.
И теперь на Женю навалилось усталое равнодушие. Промозглая стужа душила изнутри, и больше всего сейчас хотелось забиться в угол кровати, отвернуться к стене, укрыться больничной простынёй с головой и забыться в мире снов, пусть и жутких. Она была бы даже рада вновь оказаться на плоту посередине чёрной реки, с улыбкой разжала бы пальцы и соскользнула в объятия голодной тьмы, тихой и пустой.
На вопросы полицейского Женя отвечала отрепетированными фразами, как они и условились с Моник: да, ходили в башню; подозревали, что в отеле орудуют сатанисты; свечи уже были зажжены, когда они вошли; кот опрокинул банку…
Инспектор ничего не комментировал, лишь иногда задавал уточняющие вопросы да порой хмыкал себе под нос, записывая показания. Неизвестно, сколько бы ещё он её мучил расспросами, если бы на пороге палаты не появился доктор.
Этот мужчина, в противовес мсье Салазару, был довольно высок и субтилен. В руках он сжимал планшет с записями.
– Простите, что прерываю вашу беседу, – произнёс он без малейшего сожаления в голосе. – Но пациентке требуется отдых.
Врач оперативно спровадил полицейского, но для Жени всё это проходило как в тумане. Стужа внутри разрасталась, вихри протяжно завывали:
– Мадам Арно, вы меня слышите?
Он посветил фонариком на кончике ручки ей в глаза. Женя зажмурилась.
– Да слышу я, – без особой учтивости отозвалась она.
– Как вы себя чувствуете?
– Замечательно. Мне сообщили, что вы беспокойно спали? Плохой сон?
Она вздохнула.
– Да, меня мучили кошмары про пожар. У меня с детства пирофобия, поэтому… – Женя неопределенно пожала плечами.