– Витя… – ласково начала она, решив сделать еще одну попытку достучаться. – Это я, Липа, Олимпиада. Помнишь меня? Идем со мной, да?
– Нет.
Она вздохнула.
Она ласково погладила его по колючей щеке, следя взглядом, как Виктор льнет к ее руке, наслаждаясь прикосновением. А затем резко размахнулась и отвесила хлесткую пощечину. Мужчина дернул головой от неожиданности, но не отпустил. Вместо этого он зло прищурился:
– Ты! Ты не королева…
– Ну слава богу, дошло, – пробормотала Липа и снова замахнулась, но Виктор перехватил ее запястье и резко крутанул, заламывая, разворачивая на месте, прижимая к себе спиной.
От резкой боли Липа взвыла, но звук потерялся в шуме борьбы Тейге и Таддеуса, которые по-прежнему с проклятьями колотили друг друга, извиваясь на полу, как два диких зверя.
– Да очнись ты уже, гребаный зомби! – воскликнула она, уже не скрываясь, и изо всех сил впилась зубами в плечо Виктора, которое он так удачно подставил. Сзади раздался сдавленный вскрик, а затем мужские руки обхватили ее еще сильнее, вдавливая в себя. Липа стиснула зубы, отказываясь сдаваться, но тут услышала лихорадочный шепот:
– Хватит! Не ешь меня, козленочком станешь! – Виктор прижался лицом к ее затылку и глубоко вдохнул запах волос. – Я пришел в себя. Хватит…
Липа обмякла в его объятьях, и следом ее слух различил негромкий щелчок. Она бросила взгляд на дверь и ахнула: сомнений не было, та немного приоткрылась.
– Извини, я… – пробормотал Виктор, но она перебила его:
– Потом обсудим. Идти можешь? Давай, быстрей!
Он молча кивнул и спрыгнул со стола, чуть пошатнувшись. Липа поднырнула под его плечо, подталкивая вперед. Священник у окна взвыл, подгоняя их, побуждая скорее покинуть это сумасшествие. Но не успели они сделать и несколько шагов, сзади раздался резкий окрик:
– Стоять! Куда ты потащила моего лучшего генерала, паршивка?
Виктор немедленно развернулся, прикрывая собой свою спутницу, но Липа чувствовала, как нетвердо он стоит на ногах. Тейге нависал над скрючившимся телом своего брата и тяжело дышал.
Ее взгляд в панике заметался по сторонам и упал на длинную, прочную на вид лапу насекомого, что лежала на столе в ожидании своего часа. Затем Липа, более не колеблясь, шагнула вперед, становясь вровень с другом, и решительно уставилась на Тейге: