Бедовый месяц

В жизни не подумала бы, что достопочтенная поборница хороших манер знает такие страшные слова, как «баба». Ругательством это слово, конечно, не назовешь, но из уст Марджери оно прозвучало похуже отборной брани. Подозреваю, что в ее лексиконе и вовсе было самым забористым.

– Тетушка? – призвала я мадам к ответу, пока она пялилась на кого-то в парке.

Она резко перевела на меня взгляд, в котором неожиданно светилась душевная теплота.

– Ты сказала, что замерзла, Тереза? – Марджери изобразила столь же теплую улыбку, и я насторожилась.

– Ничуть.

Казалось, в ней живут два совершенно разных человека. Сначала пробуждается один и доводит окружающих до трясучки, а потом появляется другой: добрый, предупредительный и заботливый. Понятия не имею, какой из них пугал меня больше, но очень захотелось позвать именитого лекаря Эрлана Вестфольда с чемоданчиком, полным снадобий. Вдруг он нашел бы действенный эликсир от душевных болезней.

– Зато я начинаю замерзать! – объявила Марджери. – Выпьем чего-нибудь горячительного.

– Вы хотели сказать «горячего»?

– Ты можешь выпить горячего, а я, пожалуй, продегустирую что-нибудь горячительное.

Тетка подхватила меня под локоть и так резко развернула к выходу из парка, что закружилась голова. С шевелюры, на какой не задерживался ни один пристойный пучок, слетел капюшон и продемонстрировал всему белому свету жизнерадостные кудри.

Клементина с Ренделом, следующие за нами на уважительном расстоянии в целых десять шагов, тоже оказались не готовыми к столь резкой смене направления. Провалиться под землю или хотя бы скрыться подальше от глаз высокородной врагини они не успели. В смысле, дядька-то продолжал стоять на дорожке и с некоторым удивлением, не сказать – с обалдением, следил, как его лучшая половина штурмует кусты. Однако колючий можжевельник, даже красиво подстриженный, к игре в прятки не располагал.

– Что вы здесь делаете? – без экивоков вопросила я.

– Рендел решил проветриться после обеда, – явно на ходу сочинила Клементина.

– Неужели?

– Ходим, вдыхаем свежий воздух. Так ведь? – многозначительно вопросила она.

У дядьки сделалась обиженная мина. Очевидно, его вытащили на мороз голодным.

– Хорошо дышится? – уточнила я.

Атакованный со всех сторон красноречивыми взглядами, он растерялся. По всей видимости, дядюшка был рад признаться, что участвовал в беспардонной слежке за единственной племянницей, но очень боялся гнева дражайшей супруги. Не придумав, как выйти из щекотливого положения, он использовал способ, проверенный на приятелях из энтильского трактира:

– Дамы, коль мы стали одной семьей, давайте выпьем благородного горячего вина! В большом шатре у спуска подают изумительный грог. Я уже испробовал и от всей души рекомендую. Он крепенький и мигом успокаивает нервическую систему!

– И когда только успел? – сощурилась Клементина.