Бедовый месяц

Кажется, она ничего не знала о разводах, превращающих «бесповоротное» бракосочетание во вполне обратимое. Впрочем, о них писали в брачных договорах, а не в любовных романах.

– Она действительно сбежала, – заключила я. – Полагаю, с лыжным тренером. Лидия говорила, что он замечательный мужчина.

– Какой кошмар! – Марджери вздрогнула, схватилась за сердце и покрутила головой, пытаясь выяснить, куда красиво осесть без чувств, но до дивана оказалось далеко, а оседать на пол было не по статусу. И не по возрасту. Хотя, на мой взгляд, возраст фальшивому обмороку вообще не помеха.

– Святые заступники, не зря говорят: седина в голову, бес в ребро! – поддакнула Клементина.

Она подхватила новую закадычную подругу под локоток и все-таки подвела к дивану, куда та рухнула и театрально приложила ко лбу ладонь.

– Лидии тридцать два, – напомнила я, что до седин и бесов в ребрах младшей тетушке еще жить и жить. – И что за священный ужас? Сама говорила, что ей надо сбежать, чтобы выйти замуж.

– Я?! – Тетушка схватилась за сердце, словно справедливый упрек тоже довел ее до приступа. – Когда?

– Да постоянно. Вот! – Я ткнула ей половинками записками. – Она сбежала и собирается вернуться «живой и бесповоротно замужней».

– Но не с лыжным же тренером! – воскликнула Марджери.

Филипп кашлянул в кулак, пытаясь замаскировать издевательский смешок. Ей-богу, ему не хватало пакетика с солеными орешками, чтобы вприкуску следить за представлением!

– Мой дорогой племянник, – мадам Торн нанизала его на острый взгляд, – не вижу ничего забавного в этой непотребной неразберихе.

– Удивительное дело, – мгновенно парировал он. – Ты сама в тридцать лет сбежала с боевым магом.

У меня отпала челюсть. У Клементины, впрочем, тоже. Мы с восхищением воззрились на непрошибаемый оплот хороших манер, поборника условностей и ходячий учебник по этикету. Покрывшись красными пятнами, Марджери нервно поправила прическу и проворчала:

– И теперь знаю, чем заканчивается подобное легкомыслие!

– Замужеством? – хмыкнул Филипп.

– Вдовством!

– Помоги нам святые заступники, – очередной раз заделалась в сильно верующие Клементина. Не удивлюсь, если после возвращения из Сиала она действительно начнет ходить на воскресные проповеди. – Но, может, если человек хороший, то все к лучшему?

– Лидия скомпрометировала обе наши семьи! – категорично высказалась Марджери.

– По-моему, репутацию наших семей уже ничто не испортит, – отозвался Филипп с улыбкой и самым нахальным образом мне подмигнул.

Подмигнул при тетках, вдвоем представляющих опасность похлеще снежного бурана! Не дай святые заступники, Марджери прознает о приводах в участки. Да она мне плешь на кудрявой голове проест, презрев и мирный договор, и родственные связи.