Бедовый месяц

– И вам хорошо повеселиться, леди Торн, – кивнул он.

В комнате для примерок драгоценностей царил гвалт, как в курятнике. Перед зеркальными столиками восседал всего десяток юных леди, а казалось как будто полпансиона девиц. Все в черных вечерних платьях. Ей-богу, мы словно собрались на чьи-то поминки, а не на благотворительный аукцион.

Аристократки перебирали украшения и капризничали. Вокруг суетились мастера в строгих костюмах, видимо, приехавшие в Сиал вместе с главным королевским ювелиром и его ослепляющей коллекцией.

– Леди Торн, добро пожаловать! – воскликнул главный ювелир.

Как в дурной книжке, когда главная героиня попадала в глупую ситуацию и непременно позорилась, в комнате на секунду наступила пронзительная тишина. Все головы повернулись в нашу сторону.

Не на ту напали! Я шесть лет прожила в пансионе для благородных девиц, и в некоторых девицах из благородного была только фамилия.

– Добрый вечер, дамы, – громко поздоровалась с ними.

Очевидно, если вечер и был добрым, то до появления «туманной розы» в стае черных ворон.

– Тереза, вы прекрасны в этом удивительном цвете, – тихо проговорил ювелир, увлекая меня в глубь комнаты. – Мне казалось, что мы не благое дело совершаем, а кого-то хороним. Не обращайте внимания. Четверть этих леди значились в свадебном списке Филиппа, но обручальный браслет достался именно вам.

Я улыбнулась и промолчала, что четверть от десяти – это два с половинкой. Выходит, какую-то из потенциальных невест Филиппу предложили по частям. Видимо, он выбрал ту, кого отдавали в полном комплекте. Еще с тетушками, дядькой Ренделом и оленьими рогами над нашим камином. Только заберите за бога ради.

– Они вас искренне ненавидят, – не унимался ювелир.

Спасибо, а я-то по наивности и не догадалась!

– И знаете… – Он подвел меня к мягкому стулу перед свободным зеркалом. – Уверен, сегодняшний вечер станет началом нашей долгой и теплой дружбы. Так ведь?

– Конечно, – согласилась я.

Где-то на небесах упал в обморок святой заступник, отвечающий за честность. Зато встрепенулся другой, который следил за выживаемостью провинциалок в высшем обществе.

– Называйте меня Эмилем, – радушно предложил он и резко пощелкал пальцами, привлекая внимание девицы в сером неприметном платье с драгоценной брошью в виде птицы на груди. – Принеси комплект ее величества. Леди Торн будет закрывать аукцион.

Для благого дела королева пожертвовала украшения из личной коллекции. Комплект принесли в окованной шкатулке с гербом на крышке. Эмиль отпер замочек ключом, висевшим на цепочке вместо карманных часов, и шкатулка, осыпавшись золотыми магическими искрами, раскрылась.

Казалось, ее величеству по статусу положено носить украшения, под тяжестью которых приходилось из последних сил держать спину ровно, но каждый драгоценный предмет из комплекта отличался изящностью. Мне помогли надеть тонкие серьги-висюльки. Тиара с искусным рисунком опустилась на голову. Браслет обвил руку длинной спиралью, а колье подчеркнуло ключицы.

Под беспрерывные комплименты Эмиля я смотрела в зеркало. Девушка в отражении, настоящая леди, чуточку меня ослепляла. Роскошь всегда смывала налет провинциальности.

– Господин ювелир, уделите мне минуту вашего драгоценного времени! – вдруг капризно позвала одна из девиц и с раздражением принялась снимать серьги. – Я не хочу рубины! Дайте мне бриллианты!