— Ясно. Где баня, говори.
— А на Химкомбинате, на производстве капролактама. Там баня шикарная. Пропуск для тебя на проходной будет лежать. У охраны спросишь, как по территории проехать.
Ну и дела. Ну и дела…
Ладно, баня баней, а дело делать надо. Я выхожу, сажусь в машину и еду в «Кавказскую кухню». Не с пустыми руками, с полным багажником джинсы.
— Здорово, разбойники, — приветствую я Цвета и двух его лейтенантов, Карпа и Михася толстого.
Карп растягивает толстые губы в улыбке, а Михась смотрит серьёзно, по-мужски, без тени веселья.
— Нормально ты тогда того кента уделал, — лыбится Карп.
Я киваю.
— Слушайте, братья, я товар привёз, целый багажник, можете сейчас по-быстрому перекидать? И давайте будем уже пробовать. Раздайте своим спекулям, да пусть уже начинают работать. И ещё я вам готов отдать коньяка ящиков сорок для начала.
— Я чё-то не пойму, — хмурит белобрысые брови Михась толстый. — Цвет, мы барыги или воры?
— Миха, — говорю я ему, подаваясь вперёд и доверительно понижая голос. — Может, ты, конечно, и барыга, это ты для себя сам реши. Но главное то, что под тобой докуя реальных барыг и фармазонов. Ты их напряги, и пусть они на тебя пашут, врубаешься? А ты будешь сидеть, да капусту шинковать. Вернее, шинковать Цвет будет, но и вам с Карпом перепадёт. Стопудово не пожалеешь.
Карп одобрительно скалится.
— Нет, ну я ничё, — кивает Михась. — Для себя чисто уточнил.
— Конкретные вы парни, — киваю я. — Это мне в вас и нравится.
Карп с Михасем идут перегружать добро, а мы остаёмся с Цветом.
— Шустрый ты кент, — кивает он, будто с сожалением.
Что, воображаешь, как без меня будешь дела делать? Как наедешь на Ярцева и Большака, подомнёшь Печёнкина и Куренкова, да? Идиот.
— Да, Паша, точно, — хмыкаю я. — Как бы ты без меня справлялся, даже и не знаю. Расскажи, какие у нас расклады рисуются.
— Да, нормальные так-то. Чё, дела идут, контора пишет. Братва довольна.
— Так чего тогда хочет Туман, если, как ты говоришь, валить меня он не собирается?