Пока едем, я звоню Цвету.
— Здорово, Бро, — хмуро приветствует он меня. — Где пропал? Тут кенты приезжали, порешать хотели, а тебя нет.
— В столицу летал, там возникли вопросы кое-какие. Но ты же не предупреждал, когда сход, вот я и улетел.
— Сейчас предупреждаю.
— Ну, давай, предупреждай. Знаешь уже, когда вторая попытка будет?
— Какая, нахер, попытка! Ты не строй из себя Аль Капоне, или кого ты там строишь. В следующий раз должно всё чётко быть.
— Ну, скажи когда, и нет вопросов. С моей стороны всё будет чётко.
— Я сейчас дату не знаю, когда сообщат, тогда скажу.
— Боюсь, так не пойдёт. У меня же дела. Я вот сейчас прямо опять уезжаю. Может, пару дней буду отсутствовать, а может и больше. Заранее меня предупреди.
— Ты, я смотрю, вообще деловой стал.
— Ну, брат мой дорогой, ты мне пеняешь за то, что я кручусь без отдыха и делаю тебя богаче?
— Бро, в натуре, с меня спросили, вообще-то!
— Разве ты сторож брату твоему? Так и отвечай в другой раз. По-библейски.
— Чё?
— И объясни там своим авторитетам и иерархам, что заранее предупреждать надо. А мне скажи лучше, как джинса пошла, а?
— Влёт попёрла, — чуть помолчав, говорит он. — Ещё нужно.
— Сделаем. Со следующей недели потоком на тебя погоним. А коньяк?
— Тоже нормально.
— Ну, вот видишь, а ты ворчишь. Всё для тебя буквально.
— Ага, в Москве особенно.