Стучу и толкаю дверь. Она оказывается не закрытой. Захожу внутрь и с удивлением смотрю на вскочившую от неожиданности племянницу. Выглядит она действительно не очень. Под левым глазом синий бланш, под носом запёкшаяся кровь, на правой щеке ссадина.
Я смотрю с удивлением.
— Это Наталья тебя? — спрашиваю я.
— Да, — кивает девица и на глазах её наворачиваются слёзы.
— За что?
Она не отвечает. Да мне и неважно. Я достаю сотенную, кладу на стол и молча выхожу. Спускаюсь по лестнице, беру чемодан и, кивнув Наташке, иду к машине. Пест идёт за нами.
Я усаживаю Наталью на заднее сиденье и поворачиваюсь к нему.
— Егор, Наташка не виновата, — говорит он, — это та манда тупая…
— Я знаю, — прерываю я его. — Мы на несколько дней уедем. Вот тебе деньги, держи. Присмотри квартиру, две даже. Пару-тройку вариантов, ладно? Две однушки недалеко друг от друга и от универа… Одну Наталье, одну себе. Будешь её охранять.
— Слушай, ну…
— Не постоянно, не бойся, потом всё обсудим. Давай, Костян, увидимся через недельку.
Я сажусь в машину рядом с Наташкой.
— Меня теперь из универа исключат, — виновато говорит она.
— Не исключат. А что, действительно ты эту мымру отделала?
— Ой уж отделала, врезала разок.
— Два, да?
— Она сама виновата, — обиженно говорит Наташка.
— Ну-ка, покажи руку. Болит?
— Нет.
— За что хоть? Хотела выжить тебя из комнаты?