— Да!
— На Сухум?
— Да!
— Ну давайте, прыгайте, самоубийцы. Всё равно по пути.
Я закидываю сумку и запихиваю Наташку, а следом забираюсь и сам. Лавка вдоль стены, носилки, оборудование довольно скромное. Зато над лобовухой приклеен чёрно-белый портрет Иосифа Виссарионовича.
— Куда едете? — спрашивает пожилой грузин. — Прямо в Сухум?
— В Гагры, — отвечаю я. — Здесь народу много, а там спокойнее, да и лучше, если честно.
— Что Гагры, — машет он головой, — в Батуми надо ехать. Вот где рай.
Он пару минут расхваливает Батуми, а потом, резко остановившись, обрезает:
— Выходите, приехали. Вот ваш вокзал.
— Спасибо большое, — говорю я и протягиваю трёшку.
— Зачем обижаешь! Девушке хачапури купишь. Бегите скорей. Поезд вон уже на перроне.
И мы бежим. Хорошо, что у Наташки туфли не на каблуке, а что-то типа балеток. Надо её гардеробом… Блин, деньги сначала вернуть надо, а то с трёшкой особо не разгуляешься.
Мы влетаем на перрон в самом конце и практически сразу попадаем в толпу людей.
— Уважаемые пассажиры, с первого пути отправляется пассажирский поезд Туапсе-Сухуми. Будьте внимательны и осторожны, — объявляет диктор.
Я кручу головой по сторонам. Где этот колхозник, где этот поц⁈
— Ищи того, что место уступил, — бросаю я, но моя подруга и так прочёсывает взглядом всё вокруг.
Поезд даёт гудок и начинает двигаться. Бля-я-я! Ещё сумка здоровенная на плече. А он мог вообще не на вокзал пойти. Может уже…
— Вон он! — вскрикивает Наташка.
Я смотрю, куда показывает её палец. Точно, он сучонок. Поднимается в вагон и, прежде, чем скрыться внутри, оглядывается, осматривая платформу. Не знаю, замечает он нас или нет, теперь уже неважно.