– А я не покажу тебе свое убежище, если ты попытаешься убить меня, – возражаю я.
– По-моему, я уже доказала, что не собираюсь убивать тебя.
Я вздыхаю.
– А я не собираюсь делать тебя своей пленницей, Аилесса. Нам нужно начать доверять друг другу.
Она слегка ерзает на ящике. Ее платье и кончики волос все еще покрыты серым известняковым илом. Да я и сам в нем с ног до головы, после того как гнался за ней по катакомбам.
– Почему ты мне помогаешь? – спрашивает она.
Я слегка пожимаю плечами и отвожу взгляд.
– Если ты умрешь, то умру и я, верно? Поэтому, на мой взгляд, нам нужно держаться вместе.
– И ты обещаешь отыскать Жюли?
– Обещаю. Я знаю, где она может прятаться.
Аилесса вздыхает.
– Все, что произошло этой ночью, все это безумие и опасность – произошли потому, что мама сыграла песню сирены не на той флейте. Я должна вернуть ей ту, что забрала Жюли, к следующему новолунию, иначе…
– Понимаю.
Мне и самому хочется, чтобы души умерших отправились в Загробные миры.
Аилесса прикусывает нижнюю губу, которая потрескалась и пересохла. Хватило ли ей той воды, что я давал несколько часов назад, в потайной комнате катакомб? Взгляд невольно скользит к ее запястьям, которые покрыты синяками и ссадинами из-за удерживавших ее веревок.
Да, у нее есть множество причин, чтобы ненавидеть меня.
– Отлично, – говорит Аилесса. – Я пойду с тобой.
Необъяснимая прохлада наполняет мою грудь. Это облегчение? Я уже не понимаю самого себя.
– Можешь идти сама?
– Думаю, да.