– Не подходи ближе, – спокойно говорит она.
Я тут же останавливаюсь в трех метрах от нее, опасаясь ее дальнейших действий.
Волосы Бастьена слиплись от пота. А глаза лихорадочно блестят. Он сражался с мертвыми так же упорно, как и мы, но это потребовало от него больше сил. И вот так мама отплатила ему за это?
– Отпусти его! Он же помогал нам. Почему ты…
– Врата недолго продержатся открытыми. Два года подошли к концу, а Тирус все еще не вернул его… – Она сжимает губы, а затем втягивает воздух через нос, чтобы успокоиться. – Это моя последняя возможность, Аилесса.
Мое сердцебиение учащается. Я не понимаю, о чем она говорит. Какое отношение Бастьен имеет к Тирусу?
– Последняя возможность для чего?
– Искупить свой поступок. – Ее черные глаза блестят. – Но теперь мне все понятно. Это последнее требование Тируса… моя последняя возможность угодить ему. Я должна помочь тебе довести дело до конца.
В горле встает ком, не давая вздохнуть, пока я смотрю на бледное лицо Бастьена.
– Довести до конца что?
Ее величественный взгляд устремляется ко мне.
– Твой обряд посвящения.
49. Сабина
Мы с Казом мчимся по лесу на запад. А солдаты изо всех сил стараются поспевать за нами. Час назад в той стороне прогремел взрыв, и Каз предположил, что его организовали с помощью украденных бочонков черного пороха. И с тех пор мы неслись так быстро, как могли.
Тихие спорящие голоса доносятся до меня с порывами ветра. Но говорящие находятся так далеко, что даже с благодатью золотого шакала мне не удается ничего разобрать. Что, если среди них Аилесса?
Я хватаю Каза за руку.
– Солдаты должны остаться здесь.
Он осматривает землю вокруг. Потому что не слышит то, что слышу я.
– Мы добрались до входа?
Я быстро сверяюсь с картой. Вход на мост душ находится на поляне, а мы все еще в чаще леса. Но уже где-то неподалеку от него.