– Он не пришел, – бормочет она. Тирусу все еще нужна жертва.
Я пристально смотрю на нее, надеясь, что она попытается атаковать меня, чтобы отправить через Врата.
Но мама внезапно переводит взгляд мне за спину и ахает.
– Отпусти Сабину немедленно!
Мое сердце едва не выпрыгивает из груди. Я оборачиваюсь назад. Но Каз не угрожает Сабине.
Она все так же крепко удерживает его, выглядя такой же растерянной, как и я.
Резкий рывок в районе кармана моего платья вынуждает вновь обернуться к маме. И она тут же хватает меня за плечи.
– Нет!
Она отталкивает меня назад на несколько метров… но не к Вратам, а от них. Я падаю спиной на мост. Плечо пульсирует от боли, но мне удается поднять голову и приготовиться к новой атаке. Вот только мама не двигается. Лишь сжимает флейту в руках.
– Прости меня, Аилесса.
Ее черные глаза светятся раскаянием, но на лице не отражается ни единой эмоции. Она бросает мешочек с моими костями благодати и торопливо шагает вперед, несмотря на раненую ногу. Обходит Бастьена и устремляется к последним клубящимся пылинкам Врат Тируса.
У меня перехватывает дыхание.
– Мама, нет!
Я вскакиваю на ноги и бегу за ней, чувствуя, как все полыхает в груди.
Врата закрываются, но песня сирены становится все громче. Я призываю все оставшиеся силы, чтобы отгородиться от соблазнов Подземного мира. Сердце сжимается, когда приходится перепрыгнуть через распростертое тело Бастьена. Но я продолжаю бежать вперед быстрее, чем когда-либо в жизни. И за пару мгновений догоняю маму.
Я протягиваю руку, чтобы схватить ее.
– Пожалуйста, не делай этого!
Меня не должно волновать, если она прыгнет… если пожертвует собой ради того, кого любит сильнее. Но меня волнует.
Но мне не удается схватить ее. Мама отталкивается от земли в огромном прыжке. Ее волосы разметаются за спиной, словно плащ из тьмы, пока она летит по воздуху. Сквозь пылинки. Через Врата.