– Да, до свидания.
Когда он отошел достаточно далеко, Нина повернулась к маме, сама не зная, чего опасаясь. Наверно, фразы вроде: «А ты еще не слишком мала, чтобы обниматься с мальчиками», которая сразу бы уничтожила те толики взрослой женственности, которые Нина в себе взрастила за лето, и покрыла бы ее щеки краской стыда.
– Помоги, пожалуйста, с сумками. Одна не утащу, – сказала мама и, взяв несколько огромных пакетов с едой из машины, пошла к дому, ничего больше не сказав про Никиту.
Глава двадцатая
Нина сидела в коридоре. Затылок ее упирался в стену, за которой мама говорила бабушке и дедушке:
– Почему вы не следите за Ниной?
– Мы следим, – спокойно ответила бабушка.
– А вы знаете, что у нее, судя по тому, что я видела, близкие отношения с твоим, папа, водителем?
– Вот как? – дедушка приподнял брови. – Вообще, знаешь, ты права. Мы за ней не следим, мы о ней заботимся.
– Папа!
– Не пойму причину твоих переживаний… – продолжил дедушка.
– Конечно, ты понимаешь, – сказала мама.
– …он хороший парень. Шебутной, шумный и немного несерьезный, конечно, но в его возрасте… А вообще, хороший. Да, хороший. А Нина умненькая девочка. Поэтому, – он закурил, – я думаю, ты переживаешь совершенно напрасно.
– Умненькая-разумненькая, – вздохнула мама. – Я тоже была умненькой. К сожалению, ни от чего этот ум не защищает.
– Ты к ней со своими страхами не лезь, – серьезно сказал дедушка. – Все, что ты могла ей объяснить, ты, я надеюсь, объяснила. А воспитывать и запрещать уже поздно.
– Он старше ее… Меня это пугает, – сказала мама.
– Какой толк бояться, Оленька, – Нина услышала приятный бабушкин голос. – Папа прав. Остается полагаться на ее здравомыслие и воспитание. А так… не уследишь. Да и какой толк следить за тем, что естественно. Рано или поздно… Конечно, лучше бы попозже… Но…
– Ничего ты не остановишь и никак не предотвратишь, сама должна прекрасно это понимать, – закончил дедушка.
– Да, – согласилась бабушка.
Нина осторожно поднялась и так же осторожно, на цыпочках, вышла во двор. Хотелось подумать, посидеть в тишине. Она устроилась на скамейке около декоративного маленького прудика. В голове мыслей не было. В таком безумии Нина провела, наверно, четверть часа, а потом решила, что предпочла бы не слышать этот разговор.