– Наконец папа ответил, а я уже так напугалась к этому моменту, стемнело, район незнакомый, гормоны шалят, чувствовала себя ребенком маленьким. Реву!
– Я спрашиваю: «Ты где?» – продолжает папа. – А мне в ответ: «Не помню».
– Пока я телефон искала, у меня из головы вылетел адрес того ресторана, к которому я приехала.
– Забавный, в общем, выдался вечерочек, – улыбнулся папа и отпил из кружки.
– А как ты маму в итоге нашел? – спросила Надя.
– Велел ей посмотреть на дома рядом и назвать адрес.
– Представляешь, а я реву и реву, даже до этого додуматься не смогла. – Мама тоже засмеялась.
Ели в уютной тишине, а потом папа встал, поправил галстук и сказал:
– Все, я уехал.
– Пап! А меня подбросишь?
– Подброшу, пойдем.
В прихожей мама обоих расцеловала и с пожеланием хорошего дня закрыла дверь.
Папа разблокировал автомобиль, забросил портфель на заднее сиденье и сел за руль.
– А куда делся Жора? – спросила Надя, пристегиваясь. Жора – папин водитель, болтливый, с лицом алкоголика, но всегда трезвый как стеклышко.
– В отпуске.
– Пап, я думаю о том, чтобы дальше заниматься балетом – всю жизнь…
Папа молчал, пока они выезжали с придомовой территории, и заговорил, только когда получил возможность разогнаться на улицах города:
– Что ж, хорошо, а что Ольга Николаевна говорит?
– Говорит, что данные хорошие и что я умею пахать до потери пульса.
Папа включил поворотник, и в салоне послышалось уютное тиканье.