Надя смотрела, как алел на Пашиных щеках румянец от быстрой ходьбы, и не могла вымолвить ни слова. «Как Паша, Паша, которого я всю жизнь считала нелепым, неуверенным и замкнутым, Паша, кудри которого мне напоминают завитки пуделя, Паша, чьи глаза всегда скрыты за стеклами очков, как этот Паша мог так тронуть меня?» – думала она, и на сердце у нее потеплело.
Прямо над их головами оглушительно затрещал звонок.
– Так себе ты ученый, Паша, променял науку на круассан и кофе, – насмешливо сказал Дима. – Ладно, пойдемте на урок… Придется тебе, Надежда, все это съесть быстрее, чем мы окажемся на четвертом этаже.
Надя поднялась со стула и как-то случайно оказалась близко-близко к Пашиному лицу.
– Спасибо, – прошептала она и осторожно, почти невесомо, коснулась его щеки губами.
Глава 10
После уроков Паша направился в кабинет директора.
– Что вам, молодой человек? – спросила секретарь, как будто не помнила его, а может, и правда не помнила.
– Мне по поводу конкурса с директором нужно поговорить.
– Он занят.
– Он занят уже больше недели.
– Работает.
– Но ведь у меня важно, он сам знает…
Секретарь пожала плечами, и по приемной разнесся стук клавиш.
Паша оглянулся, бросил портфель на пол и поднял горшок с фикусом. Секретарь с интересом посмотрела на него поверх очков:
– И что это вы, молодой человек, такое делаете?
– Помнится, недавно вы мне советовали разбить окно, чтобы попасть к директору, поэтому я собираюсь отправить этот цветок на улицу через окно, – не открывая его, он направился в коридор.
Секретарь вскрикнула и, семеня ножками и переваливаясь, как пингвин, побежала следом.
– Ты с ума сошел! Боже мой! Ты с ума сошел! – повторяла она, забыв про «молодого человека».