– Именно!
Они улыбнулись друг другу, довольные перепалкой.
– Тебе нравится задумка Сергея Никитича? Ну театр этот школьный, – спросила Леля, перепрыгивая с одной ноги на другую. Ветер дул холодный.
– Да я вообще в восторге не был, когда он объявил. Никогда старшеклассники такой ерундой не занимались. Будто дел других нет. Я к нему даже ходил, когда он объявил о новой славной традиции. Хотел вымолить освобождение. Времени и так в обрез, а репетиции просто вечные…
– Дай угадаю, он воспользовался правом гуманного педагогического принуждения?
Илья кивнул.
– Странно, что Сергей Никитич, – продолжила Леля, – сам нами занимается. В той школе, где я раньше училась, я директора видела только на линейке или когда он вызывал меня к себе для профилактического ора. А так, чтобы взаимодействовать с ним, как с простым смертным… никогда такого не было.
– Ну есть же директора-педагоги, а есть директора-чиновники. Наш – педагог. И в походы с нами ходит, и на гитаре поиграет на дискотеке, и вот пьесу ставит. Но, кстати, я поменял уже свое отношение к нашей самодеятельности. Даже весело участвовать в постановке.
– Да, мне тоже нравится. Только… – Леля замялась, раздумывая, стоил ли поднимать эту тему сейчас, в такой приятный момент.
– Ребята, да? – понял ее Илья. – Умеют выразить свою антипатию так, что сомнений не останется. Но ты хорошо держишься. С самого начала хорошо. Этим и бесишь их еще больше.
– Мне расплакаться, чтобы они прекратили?
– А ты смогла бы?
Леля покачала головой.
– Правильно. Лучше не плачь. Уже не поможет.
– А что поможет?
Илья пожал плечами.
– Мне кажется, это должно дойти до крайности. Когда что-то становится невыносимым, значит, скоро переменится и станет лучше.
– Боже мой, куда еще хуже! Я вообще не знаю, как пережила бы этот месяц, если бы Сонечка время от времени не поддерживала меня.
– Да, она добрейший человек. Самое интересное, что она искренне добрая. Я вот встречал людей, которые добрые просто потому, что это правильно, потому что они хотят такими казаться. А Сонечка просто добрая. Без задней мысли. Это большая редкость.
– А я вот иногда думаю, что легко быть доброй, когда ненависть направлена не на тебя.
ebooksa