— Дел полно, — бросила я сдержано и вырвала локоть из неприятного захвата жестких пальцев. Будто меня опять хватает отчим. Мерзкое ощущение. Гордо вскинула подбородок и переложила папку из руки в руку, чтобы скрыть нарастающую нервозность, стоило мне встретиться взглядом с Вадимом.
Хоть внешне он казался всё тем же расслабленным королем положения, по его глазам я видела, что он напряжен и, наверное, не очень-то рад меня видеть. Этого стоило ожидать, учитывая, что недавно он побывал в полиции в сопровождении своего адвоката.
Могу представить, что ему на всё это сказал его отец.
Но, стоит отдать Вадиму должное, он не соврал. В своих показаниях он четко дал понять, что я действительно приходила к нему за помощью, но из-за того, что он был пьян, он не воспринял всерьёз всё, что было мной сказана. По его скромной версии мы поругались, и я ушла.
— Привет, — холодно буркнул Вадим, кивнув мне.
Я в ответ сделала то же самое.
— А тебя разве ещё не выгнали из универа? — высокомерно повела тонкой бровью Милана, висящая на плече Вадима, как его рюкзак с другой стороны.
— Я беру академ. Это разные вещи, — припечатала я.
— А ещё говорят, что с преподами спать нельзя, — нарочито громко поведала всем девушка и сама же засмеялась. Очевидно, подсказывая всем, как нужно реагировать на её слова.
По компашке прошелся неуверенный смех. Кажется, не все оценили шутку, либо не все поняли, о чем она.
— Отвали от неё, — Вадим резко скинул ладони Миланы с плеча и мельком глянул на меня, давая понять, что я здесь лишняя.
— Пока, — я специально посмотрела на парня, который посчитал меня зазнавшейся. Если ему принципиально моё внимание, то мне не жалко.
— Вадик, ну не обижайся, — как-то по-детски захныкала за спиной Милана, когда я развернулась, чтобы, наконец, уйти от них подальше.
— Я сказал тебе, молчать об этом, — рыкнул на неё Колесников.
— Ну, прости. Не сдержалась. Я не виновата, что она меня бесит, — пропищала девушка.
Чёрт! Если слухи о том, что я живу у Одинцова, дойдут до руководства университета, то ему не светит доработать даже до конца этого учебного года. А если слухи дойдут очень быстро, то не факт, что оставшиеся экзамен и два зачета и сдам так же быстро и легко, как предыдущие.
А ведь я была уверена, что мы с Константином Михайловичем ничем не выдаем нашу странную дружбу.
Вечером, сидя напротив Одинцова на кухне, я иногда искоса поглядывала на него и нервно покусывала губы, не зная, как бы узнать у него, говорят ли что-нибудь о нас в универе.
Может, до него тоже долетели слухи? Может, у него уже проблему, но он пока молчит об этом?
Но Константин Михайлович никак не выдавал лицом хоть какое-то беспокойство. Он был сосредоточен на работе. Иногда потягивал воду из высокого стакана и временами с усмешкой хмыкал, вчитываясь в экран своего ноутбука.