Кандира Мойер с жадностью поедала черный хлеб с сыром, запивая его молоком, принесенным сообразительным Богартом. Она бы не отказалась от более плотной пищи, но больше ничего желудок принимать не желал, и она ела, просто чтобы набраться сил. Ей было трудно говорить, еще труднее мыслить, но женщина старалась кратко донести до Ника свои знания о старых богах:
– Никому не известны истинные масштабы влияния вечных. Как и природа их связи с нашим миром. Однако доподлинно ясно, что, по какой-то причине, они не могут покинуть нашу планету, не имея связи с местом, куда направляются. Им нужен маячок другого
– Я предполагаю, что Баффор не может украсть у Селесты амулет, иначе он давно был бы здесь, – кивнул король, игнорируя подтекст слов Кандиры.
Тогда женщина наклонилась вперед, резко схватив его за запястье, чуть не свалившись с дивана:
– Ты отказал ему. Дважды. Откажешь еще раз – и он убьет сначала тех, кто тебе дорог, а потом заберет и твою жизнь. Терпение вечного истощается. Ты ходишь по краю. Будь готов проиграть ради общей победы, – отпустив его, она громко раскашлялась, запрокидывая голову и прикрывая глаза.
На месте ее пальцев проступили красные следы, и Ник машинально потер руку. Он принял решение.
– Я уезжаю, – скупо произнес он. – Здесь у меня больше нет власти. Вздумай Ктуул угрожать людям – и мне нечего противопоставить в ответ. Только игра в поддавки, но это не мой путь. Так что я отправлюсь за Селестой. Надеюсь, что сумею разыскать ее прежде, чем он заполучит кулон Клэрии. Богги, ты в курсе, где настоящие Акрош с Винелией?
Бывший, но не бывший канцлер задумчиво теребил истрепавшийся край папки, куда тезисно вписывал полученную от Кандиры информацию. Он кивнул, сообщив, что пара, скорее всего, укрылась в доме друга ее матери, и передал адрес.
Мужчина ощущал себя не в своей тарелке, и с каждой секундой это чувство усиливалось, грозя перерасти в панику. Ему казалось, что на них со всех сторон надвигаются стены, что тени в углах слишком черны, а отсутствие окон прячет время суток. Богарт поднялся с места, испытывая неуемную потребность пройтись по комнате, просто чтобы собраться с мыслями. Ему хотелось как можно скорее переправить короля из дворца на тайную квартиру, откуда тот сможет спокойно двинуться, куда ему угодно.
– Вы посвятите меня в свой план? Разумеется, если моя помощь потребуется.
– Понадобятся кони, деньги и адреса надежных людей по дорогам к Сатуральским долинам. Я ведь правильно понял, что порталы больше не работают? Придется путешествовать как человек. Утратив нориус, я не могу переноситься во тьме, а черные крылья слишком приметны… Знаете, что любопытно? Мне доподлинно известно, что Селеста также утратила ариус. Но и без своих сил мы по-прежнему чувствуем друг друга, между нами будто натянуты бело-черные связующие нити…
– Как?! И ариуса нет? – встрепенулась Кандира.
От волнения она вскочила, походя разбив чашку с остатками молока, и резво налетела на короля, заваливаясь вперед. Ник удерживал ее от падения, пока женщина обхватила руками его лицо, пальцами впиваясь в щеки и нижние веки, словно выискивая что-то в рубиновом отблеске черных глаз. А не найдя, отшатнулась, падая на пол.
Там, где она коснулась затянувшихся ран, пробудились болезненные импульсы, напоминая о жутких следах. Сейчас король даже порадовался, что от него прежнего так мало осталось. Будет проще затеряться в толпе. После ночи Трезубцев и костей, после горячего зимнего солнцестояния осталось так много искалеченных людей…
– Мы обречены. Теперь, когда в руках Ктуула столько власти над вами обоими, – безнадежно говорит Кандира, стискивая кулаки в бессильном гневе.
– Нет. Она не пляшет под его дудку, – правильно интерпретировал Ник возглас угасающей женщины. – Селеста оказалась умнее – она отказалась становиться его ученицей… – горечь в голосе иссякла.
– О, мой бедный, изуродованный мальчик, ты весь как открытая рана, – на карачках, поддерживаемая подоспевшим Никлосом, шепчет монахиня, смягчая взгляд. – Как можно представить себе существо, способное лишь словом изменить карту мышления человека? А ведь Ктуула не зря называют мастером иллюзий и сомнений. Он с легкостью сокрушает искушенные умы, взламывая их отмычкой вечности. Единственное, против чего у него нет оружия – простота.
Король не успел узнать, что хотела этим сказать Кандира. Его голос утонул, будто провалившись в бочку, и вместе с этим погас свет. Что-то толкнуло его назад, и монахиня выпала из его рук. Ник пытался говорить, но ни звука не доносилось из его рта, только возрастало сильнейшее давление на грудь, отчего ему казалось, что он вновь погружается в бездну. Раздался свист, а потом женский оборвавшийся вопль.
– Ваше Величество! – закричал Богарт, но и его голос будто втянулся в пузырь, исчезая с влажным хлопком, уступая место ватной тишине и быстрому биению сердца в ушах.
Король шарит по воздуху руками, ощущая движение совсем близко, но ничто не попадает в его руки, кроме клочьев непроглядной тьмы. Она как оскалившийся пес, чье спертое дыхание ожогами горячит кожу, заползает в его глаза, выедая и намек на свет.
ebooksa