Я была в ярости и блядь…
Мое сердце болело.
Как Мэддокс мог быть таким беспечным? Разве он не понимал, как драгоценна жизнь… и как легко она может ускользнуть из наших рук? В мгновение ока… все исчезло.
Слезы обожгли мне глаза, и я всхлипнула.
— Почему, Мэддокс? Боже, почему?
— Перестань быть сучкой… иди и сядь на мой член, если… ты не перестанешь тявкать… — пробормотал он.
— Я надеру тебе задницу, если ты еще раз оскорбишь меня, Мэддокс, — предупредила я его. Он споткнулся и вырвался из моей хватки, ругаясь себе под нос.
— Ты только лаешь и ни хрена не кусаешь, Гарсия, — прорычал Мэддокс, его глаза раскрылись в щели.
Он был зол — на что-то. Я не знала что, но если предположить, что это было связано с его родителями.
Я поняла это. Но он не должен был быть мудаком.
Когда он снова споткнулся, его ноги подкосились, я схватила его за руку и потащила в постель. Усевшись на матрас, он оттолкнул мою руку. Было не больно, но все равно жгло.
Уперев руки в бедра, я посмотрела на него сверху вниз.
— Не делай этого, Мэддокс. Я собираюсь уйти.
Предупреждение вызвало у меня небольшую реакцию. Он открыл налитые кровью глаза и уставился на меня, выражение его лица было маской нефильтрованной боли.
— Тогда уходи. Это то, что они всегда делают. Уходи.
Черт возьми, неужели он должен был так ранить мое сердце?
Я провела рукой по ноющей груди, пытаясь унять тупую боль.
— У тебя нет причин быть грубым со мной, когда я всего лишь пытаюсь помочь, — мягко сказала я, проводя пальцами по его мокрым волосам. — Не отталкивай меня.
Мэддокс издал насмешливый смешок и закрыл глаза. Пусть будет так.
Я встала с кровати и смогла сделать только шаг, прежде чем он схватил меня за руку. Твердый и сильный, даже в своем состоянии.