Я села, закусив нижнюю губу.
— Ты не помнишь…
Мэддокс провел рукой по лицу и перевернулся на спину.
— Я помню. Но, я имею в виду, в моей постели. Не то чтобы я возражал, но я просто не ожидал этого, когда проснулся. Приятный сюрприз, Сладкая Щечка.
Ах, так он вернулся к обычному Мэддоксу.
— Я заснула, — призналась я. Я не знала, как сделать это не неловко. — Но мне, пожалуй, следует уйти сейчас.
Я встала с кровати, но звук моего имени в его грубом, сонном голосе заставил меня остановиться.
— Лила.
— Да?
Я оглянулась на него. Мэддокс лежал на боку, лицом ко мне, приподнявшись на локте, небрежно и непринужденно. Между двумя Мэддоксами, которых я видела за последние двадцать часов, было так много различий.
— Спасибо, — сказал он. В его голосе было что-то похожее на нежность. Моя грудь сжалась от незнакомой эмоции. Мой рот открылся, но у меня не было возможности сказать ему, что все в порядке.
В дверь постучали, и раздался голос мистера Хокинсона.
— Ваши родители просят вас спуститься на завтрак.
На лице Мэддокса отразились раздражение и искривленная ярость.
— Можешь сказать им, чтобы они отвалили, спасибо.
— И вам доброе утро, — сказал мистер Хокинсон, прежде чем его шаги стихли.
— Мэддокс… — начала я.
— Нет, Лила, — прорычал он.
Он слез с кровати и пошел в ванную, хлопнув за собой дверью. Я вздрогнула от этого и стояла на месте, ожидая, пока он успокоится.
Через десять минут он снова стоял передо мной. Скрестив руки, он предупреждающе посмотрел на меня.