— Ты собака?
Мэддокс сделал паузу, как будто действительно думал о моем вопросе. А потом пожал плечами.
— Поза раком — моя любимая поза для траха. А еще я твой пудель.
Прежде чем я успела его остановить, он наклонился вперед и снова лизнул меня в щеку, оставляя за собой мокрый след.
Его рот переместился на мою шею, облизывая меня и там. Вопреки моей воле, мои бедра задрожали, а ядро сжалось, когда его губы коснулись моего горла.
— Мэддокс! — крикнула я шепотом. — Перестань лизать меня!
Он откинулся назад, и его губы опасно изогнулись.
— Почему? Ты от этого мокрая?
— Нет, — рявкнула я, внезапно почувствовав желание шлепнуть его. — Потому что твоя девушка только что вошла и идет к нам. О, она не выглядит очень счастливой.
Мэддокс посмотрел в сторону входа, прежде чем еще больше погрузиться в свое кресло, словно пытаясь спрятаться от разъяренной цыпочки, приближающейся к нему.
— Ах. Черт, — прошептал он.
Бьянка больше не была его «девушкой». Они расстались, когда Мэддокс не появился в ту ночь, когда он должен был пойти к ней домой. В ту ночь, когда он подрался с Лэндоном и попал в тюрьму.
На следующее утро Бьянка закатила огромную истерику и даже назвала меня «разлучницей» и «сукой» за попытку украсть ее мужчину. Мэддокс порвал с ней так быстро, что я подумала, что она получит хлыстовую травму.
Ее мужчину? Да, точно.
Мэддокс никогда не принадлежал ей.
Через неделю после их разрыва она так и не уловила идею и теперь превратилась в сталкера. Бьянка остановилась у нашего столика, уперев руки в бока, и сердито посмотрела на Мэддокса.
— Мне надо поговорить с тобой.
Он пожал плечами.
— Я занят, как видишь.
— Сейчас, — отрезала она.