Ты бросаешь вызов?

Я уже качала головой, прежде чем она успела закончить предложение. Любовная история? Мэддокс и я? Ха. Я сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— О, нет. Между нами нет истории любви. Он мой….

Мой что? Мой заклятый враг, который поцеловал меня? Сбитая с толку, я не могла найти подходящее слово, чтобы описать его. Определение наших отношений было… сложным. Он был придурком, но не совсем хулиганом, так как я давала отпор не хуже. Конечно, он был моим врагом, но он также поцеловал меня, и мое предательское сердце сделало что-то странное в моей груди. Мы оба были увлечены нашей продолжающейся войной, но это не было ненавистью.

Дедушка похлопал меня по коленке, всегда на моей стороне, всегда так ободряюще.

— Если он усложняет тебе жизнь, сделай его несчастным. Не стесняйся. Заставь его преклонить колено, — яростно сказал он.

Я сглотнула комок в горле, отказываясь признавать, что между нами и Мэддоксом было что-то большее, чем война. Между нами было поле битвы. Повернувшись к дедушке, я нежно улыбнулась ему.

— Ты снова смотрел «Игру престолов»?

— Это… интересно. — Он искоса взглянул на жену, его губы дернулись в полуулыбке. Что-то было в его взгляде, и когда бабушка покраснела под его оценивающим взглядом, мои глаза расширились, и я подавила смешок. О, черт, я не хотела знать.

— Верно. Мне нужно принять душ, а потом я помогу с ужином. — Я встала, чтобы поцеловать бабушку в щеку, а дедушку в его лысеющую голову. Они оба усмехнулись, когда я ушла.

* * *

На следующее утро я шла по коридорам Беркшира. Прошел целый час, прежде чем прозвенел звонок, знаменовавший начало учебного дня. По школьным залам почти никто не ходил. Беркшир участвовал в научном эксперименте, и если бы мы выиграли региональный конкурс, мы бы представляли наш штат. Сегодня была наша первая встреча. Я, конечно, присоединилась. Наука была моим наркотиком, простым и понятным.

Я шла по коридору, когда что-то привлекло мое внимание, заставив остановиться. Не что-то, а кто-то. Через окно я увидела Мэддокса, сидящего снаружи на скамейке.

Я даже не думала, что он встанет так рано, потому что сегодня у них не было футбольной тренировки. Почему Мэддокс был здесь?

Он смотрел на пустое поле; его локти упирались в бедра, когда он курил свою раковую палочку.

На Манхэттене начало холодать, и теперь нам нужен был свитер или более толстая куртка, прежде чем выйти на улицу. На Мэддоксе была только форма Беркшира, как будто холод его не беспокоил, как будто он стал к нему невосприимчив или оцепенел.

Но не это заставило меня остановиться и посмотреть. Нет, он был один.

Он никогда не был один; он всегда был либо окружен фанатками, либо друзьями, либо раздражал меня.

Я положила руку на окно, изучая его издалека. У моего сердца не было причин болеть, но оно болело. Что-то сжалось в моей груди, словно кулак сжал мое сердце. Сидя на скамейке, на морозе, с сигаретой в зубах, он был похож на грустного, одинокого бога.

Мэддокс встал, его длинные волосы упали ему на лицо, скрывая себя от моего взгляда. Он сделал последнюю затяжку, прежде чем бросить сигарету на землю и перешагнуть через нее.

Его руки сомкнулись на затылке, и он посмотрел на небо. Его светлые локоны упали с лица, когда мимо пронесся порыв ветра.

Закрыв глаза, он повернулся ко мне и…