— А-а-а… Да, я не подумала.
— Ты когда из дома сбежала, не подумала, — проворчал брат. — На вот, держи. — Он сунул ей в руки узелок. — Голодная, небось. Не переверни!
— Ма-а-арк… — Ляна нащупала сквозь ткань крынку. — Ты чудо!
Обед был давно, а ужина она лишилась из-за его сиятельства. Первым делом Ляна напилась молока — прохладного, из погреба, а потом вцепилась зубами в кусок хлеба, присыпанного солью.
— Марк, придумай, где мне спрятаться, — попросила она, едва выговаривая слова с набитым ртом. — На день или на два.
— А чего так? — хмуро поинтересовался брат. — Из монастыря выгнали?
— Не, сама ушла… Меня помогать взяли, кормили, ночевку обещали…
— Погодь! Где? В монастыре? На постоялом дворе?
— В монастыре… — Ляна скорчила виноватую рожицу. — Меня за мальчика приняли. Я источник видела! — похвасталась она.
Марк схватился за голову.
— Слава трехликому, ты оттуда ушла прежде, чем тебя разоблачили!
— Лучше бы я там осталась. — Она обиженно надула губы. — Да случайно помоями окатила какого-то напыщенного индюка, а он прицепился, как пиявка. Хочет меня в слуги взять!
— Кого окатила? Святого отца?
Судя по выражению лица, Марк готов был поколотить сестрицу. Ляна и сама чувствовала, что заигралась, но отступать не желала.
— Нет! Какого-то лорда. Он толком не представился. Лорд Итан, а дальше не знаю. Хотя, может, он и не лорд вовсе.
— Ты хоть понимаешь, что не сможешь вечно притворяться мальчиком?
— Почему?
— У тебя длинные волосы…
— Уже нет!
Ляна сняла кепку, и Марк ахнул.