– Большая ты любительницы рыбы. Копченой не ела?
– Еще хочу.
Черноволосая ела, причмокивая, и он дивился ее жадности. Словно девку месяц голодом морили.
– Как звать тебя? Я Иннокентий, Семенов сын, по прозванию Бирюк.
Она только хихикнула, ничего не ответив. Казалось, Черноволосой – так он решил звать шалую девку – не мешали острые камни. Рубаха задралась, обнажив пышное бедро. Грудь вырисовывалась под тканью, притягивала Иннокентия. Вся справная, ладная, забавная гостья влекла его, и сама ничуть не заботилась о том. За тридцать лет Иннокентий встречал немало баб, что с тайным или явным влечением вглядывались в его крепкую фигуру, привлекали внимание, были не прочь покувыркаться. Но застилали все это притворством, требовали подарков, внимания, ждали, когда он поведет под венец…
– Не холодно тебе? – хрипло спросил он. – Согреемся под одеялом.
Куцый надрывался, звенел цепью, точно взбесился, когда Черноволосая прошла мимо него. Иннокентий прикрикнул на пса, но Куцый по-прежнему захлебывался злым лаем и замолк лишь, когда гостья зашла в избу.
Женщина быстро стянула рубаху и прижалась лицом к его шее. Мужские пальцы жадно мяли пышную плоть, прижимали к себе, вдавливались, оставляя отметины. А она тонко вздыхала, гладила русые волосы, молча и ласково. Лишь перед рассветом мужик уснул, прижав намертво к себе пышное тело, пахнущее озером и свежей рыбой. Утром он сонно обшаривал руками постель, но Черноволосая исчезла. Как и в ту ночь, когда Иннокентий спас ее.
***
– Кеня, тебя не видать в деревне. Хоть когда-ндь пришел бы в гости, поговорить, браги выпить. Бирюк, как есть Бирюк.
– Некогда мне лясы точить, – нюхал табак Иннокентий и ухмылялся в усы.
– Кеня, ты чего довольный такой?
– А что печалиться?
– Ты мне зубы не заговаривай. На днях хозяин лавки говорил, что ты бабье платье у него покупал. Кому?
– Обознался твой лавочник.
– Да как ж ему обознаться? Здоровый мужик, Бирюк, возле озера один живет. Больше таких в округе нет.
– Слушай торгашей, наплетут с три короба… Рыбки дать?
– Давай, у меня в сетях вечно пусто. А тебя любит нечисть водная, – Ванька больше ничего не спрашивал, но хитро сверкал глазами. По всему видно, не поверил другу.
Шалое лето изменило жизнь Иннокентия. Женщина приходила каждую ночь, ничего не просила, не требовала, сжимала его длинными ногами. Она часто смеялась, вплетала в его бороду луговые цветы, щекотала волосами. Жар ударял Иннокентию в голову, и он забывал обо всем. Подспудно понимал, лучше не спрашивать, кто она, откуда пришла. Слова затянут в темный омут. Да что там, он в том омуте был с головой.
– Ты что ж не спрашиваешь у меня ничего?
ebooksa