Сердце призрака

– Между прочим, Лукас тебе понравился, – напомнила я ему.

– Это было до того, как он попытался поцеловать тебя.

– О, боже, – сдалась я. – Он не пытался меня поцеловать, ясно? Мы не целовались.

И это была правда. После того, как Лукас и Шарлотта заняли первое место в танцевальном поединке, мы впятером вышли на гравийную стоянку, чтобы отпраздновать это грандиозное событие. И пока Патрик и Уэс обсуждали, на какое оборудование следует потратить денежный приз, Лукас с Шарлоттой рассказывали о других танцорах и о том, как они с небольшим перевесом обыграли пару из Рэдклиффа.

А я слонялась возле ребят, словно праздничный воздушный шар, который был доволен тем, что, хоть и не был частью команды, но официально его нельзя было исключить из отряда. И почему что-то должно поменяться через неделю? Однако сегодня ночью я почувствовала, что это неизбежно.

– Прямо-таки не целовались? – настаивал папа. – Точно?

– Точно, – заверила я.

– Ага, – ответил папа, а затем раздраженно добавил: – Да что, черт возьми, с ним такое?

Вскоре после этого я подняла сонную Чарли, радуясь, что папа разрешил ей не ложиться спать и дождаться меня, чтобы я уложила ее в свою кровать. Почистив зубы, мы обе вернулись в мою комнату, и Чарли, которая, к счастью или к худшему, уже привыкла спать у меня, устроилась на своем обычном месте с Чекерсом.

Пока лежала рядом с ней и смотрела на паутину трещин в потолке, я снова задумалась о том, о чем меня спросил отец. Если бы сегодня вечером Лукасу представился шанс, он бы меня поцеловал? Может быть, стоило спросить, планирует ли он целоваться в эту пятницу?

При мысли о том, что он наклоняется и прижимается своими мягкими губами к моим, я ощутила приятное покалывание в груди. Но потом, неожиданно для самой себя, в голове всплыли воспоминания о другом юноше, который пытался меня поцеловать.

Эрик.

Увижу ли я его сегодня вечером? Что бы я ему сказала, если бы могла?

Придется рассказать ему обо мне и Лукасе. Наверное, как и Лукасу о нем.

Вдруг вокруг меня воцарилась безмолвная тишина, которую нарушало лишь ритмичное дыхание младшей сестры. Повернув голову набок, я взглянула на дверцу шкафа, которую теперь обязательно закрывала перед тем, как заснуть. Я хотела, чтобы все было именно так, и изо всех сил старалась не думать о фигуре, которую нарисовала Чарли.

Эрик. Две ночи назад он пытался мне что-то сказать, но не смог.

Хотя он также сказал, что ему не следовало «так нагло» снова нарушать мой сон, но мне хотелось верить, что он все равно вернется. Эрик уже признался в том, что я ему по-своему небезразлична. Но я не понимала, что он имеет в виду. Наверное, я и сама была к нему неравнодушна. По крайней мере, мне очень хотелось ему помочь.

Когда Эрик сказал, что найденная мною нотная тетрадь принадлежит ему, он подразумевал, что музыка также была написана вручную.

Я не привидение.

Слова Эрика вихрем пронеслись в моей голове, наводя на мысли, которые ужасно меня пугали. Тем не менее, он же не имел в виду, что Лукас говорил правду? Или все-таки?..