Сердце призрака

– Эрик, – пробормотала я себе под нос. Слышал ли он меня? – Нам нужно поговорить.

Я пристально наблюдала за дверцей шкафа в ожидании, что оттуда кто-нибудь выйдет. Однако ничего не произошло. Но я продолжала смотреть до тех пор, пока сон не обуздал меня и мои веки наконец не сомкнулись.

Глава тридцать вторая. Зедок

Она была дома уже несколько часов.

Сидя на плетеной кушетке в окружении мертвых роз моей сестры, в дверях я заметил фигуру в маске. Она была одета в черно-белый костюм средневековой знати, дополненный нарядной шляпой с перьями. На черно-белом лице, напоминавшем придворного шута, сияла зловещая ухмылка, а руками фигура тасовала белую как падающий снег колоду карт.

– Сказать, где она была? – спросила маска.

– Нет, – ответил я, сожалея о том, что в качестве тихой гавани выбрал зимний сад. Мои маски старались держаться подальше отсюда, однако там была только одна дверь, и эта черно-белая маска заперла ее на ключ.

– Не ври, – сказала она, быстро перекидывая карты из одной черной перчатки в другую. – Иначе бы меня здесь не было.

– Меня не интересуют твои игры, – ответил я. – Уходи прочь, Обман.

– Может, и уйду, – сказал он, встряхивая ладонями с тихим звоном скрытых колокольчиков, – спустя некоторое время.

Я не мог успокоиться, поэтому перебрался сюда, чтобы оградиться от дома и, что важнее, от самой Стефани, но маска открыла мне глаза на горькую правду. Я действительно хотел знать, где Стефани была в тот вечер. Но… не оттого ли, что я и так догадывался, с кем она провела время?

– Недавно я подслушал сквозь стены, как она беседовала с отцом, – сказал Обман. – Оказывается, она была на школьных танцах. – Он соорудил из игральных карт веер и грациозно взмахнул им. – Спорим, ты не знаешь, с кем.

Затем Обман достал одну карту из колоды и протянул мне ее рубашкой вверх.

– Мне все равно, – сказал я.

– Вообще-то, нет, – настаивал он и, перевернув карту, открыл валета червей. – Нам тоже не все равно. А ты просто боишься показаться неравнодушным.

– Просто я знаю, что мне это не дозволено, – резко произнес я, наконец разорвав замкнутый круг его слов, что было не так-то просто.

– То, что тебе нельзя, еще не означает, что это невозможно, – возразил Обман. – А вообще, почему это тебе должно быть все равно? – решил он меня подловить. – Потому что ты покойник? Или потому что ты ходячий мертвец? Или потому что твое лицо…

– Довольно, – поднялся я во весь рост. – Уходи, или я заставлю тебя.

– Заставь меня, и я вернусь.

К чему все эти бессмысленные душевные терзания? Неужели Обман не знал, что у него нет ни единого шанса победить Доблесть? Как ему вообще пришло в голову, что он сможет меня обыграть и заставить надеть другую маску?