Сердце призрака

Ах, Растин. Всегда так хитер и ловок. И всегда на шаг позади…

Я с нетерпением ждал, пока он меня заметит. Учитывая то, что Растин набрался смелости прийти сюда снова, он заслужил хотя бы увидеть мое приближение.

Глава пятьдесят четвертая. Стефани

Я не могла поверить, что все кончено.

Даже когда ни одна дверь не привела меня домой.

И, что еще хуже, я так и не проснулась. Но, вопреки всему, продолжала надеяться, что это всего лишь ночной кошмар.

И ждала рассвета.

Но лучистое солнце так и не показалось из-за горизонта, а я не открыла глаза и не отключила надоедливый будильник, который мог нарушить сон моей младшей сестры.

Той ужасной ночью, когда призрак, выдававший себя за прекрасного Эрика и его заклятого врага Зедока, притащил меня в лодку, при первой же возможности я сбежала в зимний лес. Больше всего на свете мне хотелось убежать от того, с чем я никак не могла смириться. А именно, с тем, что тот несчастный Эрик, ради которого я жертвовала своей жизнью, оказался кровожадным монстром.

В одном легком платье я мчалась сквозь заснеженный лес, пробегая мимо покрытых инеем верхушек деревьев и утопая в огромных сугробах. Однако все пути вели к проклятой «Молдавии».

Не в силах сопротивляться свирепому холоду, я укрылась среди замороженных роз, которые, как и Эрик, когда-то были живы.

Свернувшись калачиком под шерстяными одеялами, найденными внутри дивана, я насторожилась. Вдобавок ко всем удобствам, на столе стояла чашка согревающего чая, словно гостеприимная «Молдавия» специально готовилась к моему приходу. Как и он.

Лукас. Боже. Он был прав, когда начал подозревать Эрика. В ту ночь, пока мы плыли по озеру, Эрик настолько кардинально изменился в поведении, что я задумалась о том, что именно об этой ужасной трансформации он меня и предупреждал. Но я его не послушала.

Музыка, именно из-за нее он запер меня в этом непроходимом лесу. Но за его непроницаемыми словами скрывалось нечто более глубокое, темное и… ужасное.

Дюжину раз я вспоминала наш иллюзорный поцелуй. Но лишь сейчас, когда Эрик приблизился ко мне на опасное расстояние, я смогла разглядеть его морщинистое лицо и потрескавшуюся кожу, которая, втягиваясь внутрь, обволакивала череп мертвой мумии.

Я быстро избавилась от этого воспоминания, прежде чем смогла бы представить, как эти иссохшие, как старая пожелтевшая бумага, губы прикасаются к моим. Меня так затошнило, что захотелось немедленно отсюда уехать и очутиться в нежных объятиях Лукаса. Но вместо этого я взяла себя в руки и подошла к окну, в котором каждый день видела беспросветную тьму и землю, покрытую толстым слоем снега. Прижавшись к нему, я самозабвенно считала хрустальные снежинки, которым не было конца. Хотя на другой стороне эта комната была моей, розовые стены и заваленная подушками кровать свидетельствовали о том, что теперь я жила в комнате Мириам Дрейпер. И если она обитала здесь вместе с Эриком, то ей еще предстояло появиться.

Хоть мимо меня и не промелькнула ни одна фигура в маске, кроме той, что была одета в костюм темно-малинового цвета, в действительности их было гораздо больше. Иногда я начинала дрожать от зловещего шепота, а иногда от странного смеха. И, как и в тот ужасный день, когда я оказалась по другую сторону от Чарли, двери захлопывались сами по себе. А в ту ночь, когда я очутилась здесь, меня окружила толпа разъяренных масок, которых Эрик тут же прогнал. Но теперь он стал тем, кого я боялась больше всего.

В ту ночь у Эрика были те самые огни вместо глаз, о которых говорила Чарли. Я должна была догадаться.

За последние несколько дней у меня было достаточно времени, чтобы задуматься и над другими совпадениями, которые привели бы меня к разгадке. Внезапно я вспомнила про таинственную фигуру в темно-красной маске, называющую себя и Эрика «нами», и встречу малышки Чарли с призраком, не похожим на Зедока. Будь я хоть чуточку внимательнее, то, возможно, догадалась бы раньше.

Той фигурой был Эрик. И всеми остальными – тоже.