– Я же чувствовала, что там что-то ворочается, но изо всех сил старалась об этом забыть. – Девушка разрыдалась.
– Да уж, самое время поплакать! Ты сможешь скроить платье, которое прикрыло бы грех этой потаскухи? – спросила соседка, снова принимаясь отвешивать дочери оплеухи.
– Да, только у меня нет ткани, нужна материя.
– У нас нет лишних денег.
– Тащи все лоскутки, какие добудешь, остальное я беру на себя. Будете ходить ко мне на примерки, как стемнеет.
– И сколько ты с нас возьмешь?
– Найди работу моим старшим дочкам, а пока дай мне чем накормить детей.
– Девочки могут пойти в прислуги к семье Кардиналь, на виллу Паради, она чуть ниже по большой дороге. Я знаю, что они нанимают людей. Но хочу тебя предупредить – хозяйка придирчивая. Моя дочка одно время там работала.
– Мерзкая тетка! И говорит только по-французски! Твоим дочкам придется постараться, чтобы она осталась довольна, – вытирая слезы, сказала Мануэла.
– А ты сегодня вечером сделай из хлебной корочки крестик, – распорядилась швея. – Принесешь мне его через три дня вместе с ниткой, тайком выдернутой из одежды твоего жениха.
– Зачем? – спросила Мануэла.
– Тогда в день твоей свадьбы тебе скажут, что ты красива, а если не скажут, так подумают, – ответила Фраскита Караско и ушла.
Через день, на рассвете, меня, чтобы отпустить Аниту и Анхелу, завернули в черную мамину шаль и отдали на попечение Мартирио, которой не исполнилось еще девяти лет. Две мои старшие сестры пересекли пустырь, вышли на дорогу и пропали из моих дней. Горизонт забрал их у меня, поглотил их поцелуи. Они надолго перестали существовать. Покинули меня по эту сторону мира и отправились намывать и начищать до блеска стекла, плитки, паркет и серебро под недоверчивым взглядом хозяйки, все же предпочитавшей испанок арабкам, хотя в конечном счете все они были в ее глазах воровками.
Моя мать снова взяла в руки иглу и за две недели сшила роскошное платье, покрой которого безупречно скрывал грех Мануэлы. Так что в день свадьбы весь двор был в восторге.
Девушки попались в сети швеи, они мечтали выйти замуж, красоваться в сказочном платье, и парни были очень довольны. Поцелуи и оплеухи сыпались градом. Цветочки охотно позволяли себя срывать, сезон поспешных свадеб и постыдных секретов был в разгаре. Все молоденькие девушки, вошедшие в возраст, нашли себе ухажеров, и, поскольку все они могли воспользоваться талантами швеи, церковь не пустела. В первые месяцы после свадьбы Мануэлы приходский священник обвенчал столько пар и окрестил столько младенцев, что умер от усталости.
Несколько лоскутков, немного муки, растительного масла и шпика, крестик из хлебной корочки – и Фраскита Караско принималась за работу.
Днем и ночью она облагораживала тряпки.
Моя мать сшила платье даже для горбуньи Марии, ткань сумела так распрямить ее искривленное тело, что она в первый и последний раз в своей жизни выглядела красавицей.
Когда все девушки с нашего двора были выданы замуж, потянулись из соседних дворов. Вскоре у портнихи из предместья Марабу стало столько работы, что она смогла повысить расценки. И тогда ее клиентура постепенно изменилась.
Мои сестры вернулись домой, я их не узнала, но Анита приручила меня, угостив пирули-леденцом, а Анхела, чье лицо заметно отяжелело, со смехом дала мне несколько больших белых перьев, сказав, что выдергивает их из своей чуть сутулой спины.
ebooksa