Сшитое сердце

Она пришла просто так. Все молитвы уже были произнесены. Ей всего лишь хотелось посмотреть на спящего.

Глаза ее блуждали по новенькому лицу.

Что она натворила на этот раз? Что соединила, сшивая плоть? Она уже не думала бежать и не боялась ни людоеда, ни войны, ни завываний горы. Чувство, от которого она стремилась убежать, завладело ею безраздельно.

Совершенно ясно, что она останется рядом с этим лицом. Все изменилось, запуталось.

Она не могла больше себя обманывать, теперь она умела распознавать в себе влечение. Конечно, желание завершить дело, узнать, что произойдет со сшитым лицом, казалось ей достаточным поводом, чтобы остаться. Но ей хотелось, чтобы руки этого человека обняли ее и не отпускали. Она, несомненно, любила незнакомца, отчасти созданного ею. А поскольку бежать она уже не могла, потому что на дорогах ее детям куда опаснее, чем в этих страшных пещерах, она останется, и, может быть, он однажды посмотрит на нее. Она хотела прочитать свою судьбу на сшитых губах этого вросшего в революцию человека. Того, кто заплатил ей за муку, за мешки, которые мог попросту забрать, не думая о том, что с ней станет, не взглянув на ее детей. Ссыльный, такой же изгнанник, как она сама, но нашедший себя в сражениях. Ей хотелось бы надолго остаться в маленьком гроте, дождаться, чтобы синий глаз приоткрылся и посмотрел на нее. На кого она похожа в заляпанном кровью и грязью подвенечном платье?

Она еще ближе придвинулась к истерзанной плоти, чтобы почувствовать ее тепло своей кожей, влажными губами. Осторожно подула на раны, затем провела рукой по кудрям каталонца и легонько поцеловала его опухшие губы. Он быстрым движением схватил ее за руку, не открывая глаза.

Фраскита так изумилась, что едва услышала стон, долетевший из глубины маленькой пещеры.

Мартирио не умела читать, но без конца листала записную книжку врачевателя. Вела пальцем по длинным извилистым красным линиям. Там были изображения людей без кожи, вывернутые наизнанку тела, выставляющие напоказ свои таинственные внутренности. Анхела и Педро несколько раз в тот день пытались стащить у нее записную книжку, но у них ничего не вышло. Мартирио была начеку, так что они сдались и стали упрашивать показать им, что в этой книжке. Показать она не захотела, но всю историю в конце концов им рассказала.

В первую ночь, когда Бланка уложила их спать, а мама зашивала лицо каталонца, монотонно рассказывала Мартирио, ей приснился мельник. Он неподвижно стоял в пещере перед белой фреской Педро и указывал на вход в подземелье.

Потом она ползла без фонаря в непроглядной темени своего сна следом за странным провожатым с меловым лицом. Она долго двигалась вслепую, раздумывая над тем, когда же закончится этот странный сон, – до тех пор, пока в продуваемой ветром тьме не почувствовала, как ледяные пальцы сунули ей в руку что-то – эту записную книжку.

Это прикосновение ее и разбудило. Она уже не лежала в пещере вместе со всей семьей, а и в самом деле стояла в холодном мраке, сжимая в правой руке маленькую книжечку. Значит, она действительно ходила в темноте, как лунатик!

Ощупав стены, девочка прикинула, насколько узок проход, в котором она оказалась, и безо всякой паники отыскала в ледяной черноте обратный путь. Улеглась на подстилку, спрятала книжечку под юбку и уснула.

Наутро она была уверена, что ничего такого не было, что ей все приснилось. Что это один из ночных кошмаров, которые обычны у детей, а иногда снятся и взрослым – когда разум над нами подшучивает, заставляя поверить, будто мы проснулись, чтобы напугать еще больше. И когда мы успокаиваемся и думаем, что вырвались из кошмара, и нам кажется, что мы открыли глаза в реальном мире, то с ужасом обнаруживаем, что чудовище или какое-нибудь видение по-прежнему перед нами, словно оно вышло из сна, словно наши мысли его материализовали.

Но когда Мартирио встала, что-то выпало у нее из-под юбки. Маленькая книжечка в кожаной обложке, кое-где запачканная красным.

И тогда она поняла, что мельник действительно приходил за ней. Пещера улыбалась ей – такой же пустой и доброжелательной улыбкой, что и призрачный мельник.

Проход в глубине пещеры был на месте – ледяной, продуваемый ветром.

После того как младшая сестра закончила свой рассказ, Анхела и Педро, немного помолчав, расхохотались. Умеет же эта Мартирио сказки сочинять!

Мануэль, как и обещал, привел обратно Бланку и Клару, когда солнце посылало последние косые лучи и камни отбрасывали длинные тени. Он не стал задерживаться, его ждал Хуан. Но они условились, что завтра на рассвете он вернется за повитухой.

Цыганка с нежностью смотрела ему вслед. Бедный мальчик, как он устал, такие круги под глазами.

Она вернулась потрясенная тем, что видела внизу. Рассказала, как деревенские искали виноватых, как остатки доверия к анархистам понемногу растворялись, как все валили друг на друга вину за это крестьянское восстание.