После того, как к Люси пришли неизвестные люди, требующие архивов Крауча, и от которых Эухения отбивалась кочергой и шипением, старуха злилась на Гиацинту.
Люси отделалась парой синяков и новым зубом, заточенным на бывшую соперницу. Ходили слухи, что она каждый день наведывалась к Стиву в темницу и твердо намеревалась выйти за него замуж.
Учитывая, в каком плачевном положении пребывал сейчас бывший король, оставалось поверить в невозможное: мерзавка Люси любила Стива, несмотря на его оспины и неприятный характер.
Чудеса действительно встречались.
Гиацинта отказывалась верить в жертвенную любовь. Одно дело — иметь дела с прославленным и богатым генералом, и совсем другое — с опальным узником, чье будущее пребывало в тумане.
Но иной причины поведению Люси Смолл не находилось, и это до ужаса раздражало.
Да и Эухения с некоторых пор стала совершенно бесполезной, не выдавала секретов Люси, у которой по-прежнему работала то ли прачкой, то ли компаньонкой, а то ли телохранителем.
Бездумно глядя в окно, Гиацинта пыталась себе представить, как генерал и Розвелл въезжают сейчас в город в окружении офицеров, и лошади гарцуют, а горожанки бросают в них цветами и записочками.
Что мешало Стетфилду построить свой дом на центральных улицах, а не в тихом зажиточном квартале, где никогда ничего не происходило?
На дворцовой площади Траппа будет встречать король. Там же будут Чарли и Маргарита, а также отец Бенедикта.
Вся его семья, кроме самой маленькой частички.
— Дай мне эту девицу, — попросила Гиацинта, — и перестань на меня дуться. Люси Смолл сама во всем виновата, если бы она не упекла меня в тюрьму, Трапп бы не женился черт знает на ком. И ладно бы была знатная дама, а тут позор один!
Эухения выразительно хмыкнула, обозначая свое отношение к тому, кто именно позорит генерала, и передала ей Катарину.
— Ваш папенька, моя юная госпожа Трапп, — сообщила ей Гиацинта, — сейчас купается в почестях. А мы с вами пойдем купаться в тазике. И нам нисколько не обидно…
Какой-то шум на улице привлек её внимание. Осторожно прижимая к себе ребенка, она выглянула наружу.
Торжественно и неторопливо по довольно узкой улочке выступали валеты верхом на украшенных богатыми попонами лошадях. За ними следовали смеющиеся Трапп и Розвелл, чьи парадные мундиры сверкали золотом на солнце. Следом красовались офицеры, бежали вперед мальчишки, трепетали знамена.
Улочка ожила и забурлила, наполнившись людскими голосами, бряцанием оружия, цокотом копыт.
Генерал сделал изрядный крюк, чтобы проехать под окнами особняка Стетфилдов, и вряд ли в столице остался хоть один человек, кто не понял бы значения этого маневра.
— Девочка моя, — прошептала Гиацинта, неосознанно целуя детскую макушку, — да твой отец сумасшедший. Он окончательно спятил.
Эухения выдернула из вазы букет ирисов, горделиво вышла на балкон и бросила цветы вниз, под ноги генерала. Подняла руку вверх, приветствуя процессию, и одобрительно кивнула головой. Трапп послал ей воздушный поцелуй и, к всеобщему потрясению, Эухения ответила ему тем же.
ebooksa