— А ты вообще видел нашу госпожу?
— Откуда! Она же из домика не выходит! Молоко туда таскают бочками. Красотка, наверное.
— Красотка, — согласился с ним генерал, стараясь удержать смех. — Отбоя от ухажеров нет.
— Я так и понял. Вон как встречают — как будто я злодей с большой дороги. И, главное, — огурцы-то отобрали! Хоть ведро верните.
— Я бы на твоем месте не рассчитывал, — отозвался генерал, соображая, как они вообще влипли в эту ситуацию.
— У тебя жена из берсерков, что ли? — обиженно спросил кузнец.
— Сам ты берсерк. Приперся, напугал женщин. Не мог сначала со мной поговорить, дубина? Вот теперь сиди с подорожником на лице, раз виноват.
— Слушай, — вдруг заинтересовался кузнец. — А ты не боишься спать по ночам? Вдруг твоя жена на что-то обидится?
— К этой старухе? Он пришел свататься к этой старухе?!
У гематомы стало такое смешное лицо, что Трапп расхохотался.
— Что с вами? Впервые мужчина захотел не вас?
— Господи, я же могла так легко избавиться от неё!
— Да я скорее избавлюсь от вас! — оскорбился генерал.
Эухения удовлетворенно хмыкнула.
Горгона подбивала длину подола её платья, и из-за иголок в губах говорила сквозь зубы.
— Но почему вы набрасываетесь на людей до того, как они договорят? — печально спросил её Трапп.
— Мой второй брак научил меня этому. Никогда нельзя упускать свое преимущество.
— Вы убили его? Крауча?
— Кто знает?.. Хотите огурец?
Ночью Трапп проснулся от мягкого постукивания лап об землю. За тонкими стенами летнего домика сновали волки, и их прерывистое дыхание казалось особенно громким.