Мы сидели в гостиной и ждали, пока прислуга подаст чай. Наконец чашки очутились перед нами, и я решил, что ничего не помешает разговору.
– Как проходят переговоры? – спросил прямо. А зачем ходить вокруг да около?
– Хочется, чтобы местные дипломаты вместе со всем президиумом провалились к темному Форро, – рыкнул Эжен, как никогда напоминая свою животную ипостась – барса. – Любые предложения встречают в штыки.
– А на что ты рассчитывал? Тассет останется Тассетом – никогда не упустит своей выгоды, но и на уступки не пойдет. Ты слишком многого хочешь.
– На это и рассчитывал, – ответил Эжен. И все-таки он нервничал. – Мы решили сразу выбить почву из-под ног Тассета, но не вышло. Им слишком нужны новые договоренности.
– И что будешь делать дальше? – спросил я.
– Дождусь, пока Тассет даст официальный ответ, согласен ли он на наши условия. Уверен, он будет отрицательным, и тогда уже мы начнем действовать. Собственно, за этим я и здесь.
– Да? А я думал, выпить чаю.
– Стефан! – Щеки Ариэтт вспыхнули.
– Что? Твой супруг и так знал, чем обернется посольство. Я бы больше удивился, если бы тассетцы согласились на ваши предложения. Менять местные устои никто не станет.
– Значит, это сделает Эвассон, – хмуро ответил Эжен. – Что ты сам решил? Нам можно рассчитывать на твою помощь?
Сложный ответ, над которым я думал все эти дни.
– Нет.
Эжен на миг удивленно замер, но быстро взял себя в руки. Видимо, он искренне рассчитывал на мое согласие, однако примирился с его отсутствием.
– Стефан, но почему? – Ари была куда менее сдержанна.
– Не вижу смысла, – ответил я. – Вы проиграете, как ни крути. И уедете обратно в Эвассон, а я останусь. С чем? Ни с чем. Так что нет, Ари. Я не буду вам помогать. Но и мешать не стану, даю слово. Возможно, это я ошибаюсь, а вы правы, и у вас получится положить Тассет на лопатки. В таком случае я буду первым, кто снимет перед Эвассоном шляпу.
– Что ж, спасибо и на этом, – сказал Эжен. – Я понимаю твое решение, Стефан. Хоть оно меня и не радует.
– Двери моего дома открыты для вас. Если возникнут проблемы, обращайтесь. Но сам я не стану рубить сук, на котором сижу. Да, Тассет прогнил, но здесь по-прежнему мой дом. И если он отправится в бездну, то и я с ним.
– Ты не прав, – вздохнула Ариэтт.
– Здесь речь не о том, кто прав, сестренка, а о том, кто в итоге останется в живых. Моя жизнь, конечно, не самая лучшая, но она мне дорога. Такая, как есть. Не будем этого менять.