Или заметили, но так и не смогли понять, что им делать.
Главное, что со мной у Петухова ничего не вышло.
Мы вышли на тропу, следуя за адмиралом Косаткиным. Пока что маршрут лежал по вполне обхоженным путям.
Но вот по виду Косаткина у меня не складывалось ощущения, что он в точности знает, куда идёт.
Он часто останавливался и задумчиво прислушивался к каждому повороту. Причём особенно не вглядываясь в дорогу.
На одной из развилок я и спросил:
— Адмирал, вы точно знаете, куда нам идти?
— Абсолютно, — без сомнений ответил он. — Пусть время от времени маршрут менятся… но я прекрасно слышу зов.
— Отсюда поподробнее.
— Стоило рассказать тебе всё с того момента, как ты взялся мне помогать… пойдём вперёд, — мы снова отдалились от основного отряда. Благо, что туман становился всё менее густым. — Раз в несколько поколений, болезнь просыпается не просто так. У этого есть причина.
Он замолк, сделав ещё несколько шагов. Собирался с мыслями.
Затем продолжил:
— Косатка — хищник. Сильный, опасный и очень умный. Она всегда стоит за свою стаю, поддерживая молодых и старых. И эти традиции мы перенесли в свой род. Но иногда… она бывает жестока.
— Пожирает собственных детей?
— Нет, она их не пожирает. Просто убивает, — он стиснул зубы. — Я не знаю почему и не знаю, как она выбирает жертву. Но мой отец считал, что так она проверяет… нашу преданность. Жестокостью. После таких жертвоприношений наш род получает её благословение на несколько лет, что увеличивает силу дара.
Он сжал кулаки и со злостью произнёс:
— Но я не собираюсь платить такую цену, за чуть более сильный голос. Тем более, что он не является моим главным оружием. Я пришёл к тому, что имею, с помощью ума, настойчивости и преданности отчизне! А не благословению жестокой Косатки.
— Боги… — я понимающе кивнул. — Они бывают жестоки. А их мораль не всегда понятна нам.
— Они за гранью человеческого, — процедил он. — И, видимо, считают ниже своего достоинства объяснять причины своих поступков.
— А ты спрашивал?