Засуетившись, я попыталась сложить ворох бумаг обратно аккуратной стопкой, папки уголком к уголку, но дрожащими руками сделала только хуже. Документы разлетались, падали, улетали, катались по полу и совершенно не желали укладываться аккуратными стопочками.
– Блин-блин-блин, Лера! – шептала я себе под нос, моля провидение дать мне еще пару минут.
Однако меня не услышали…
Зато я услышала из приемной:
– Анжела, приготовь для нас кофе, будь добра, – голосом Мирона, а потом шаги. Решительные, размашистые и все быстрее приближающиеся к кабинету.
Сердце ухнуло в пятки.
Похоже, я допрыгалась…
– Мне, если можно, со сливками, Анжелика, – вторил голосу Мирона еще один. Сухой, “холодный” мужской бас. Мне совершенно незнакомый, к слову. А это значит, что генеральный наш вернулся не один, а с кем-то из партнеров, и сейчас меня ждет двойной позор.
Блин, Совина! Твое бы “везение” да черту в подарок. Ад бы сгорел! Или Эллочке-стервочке. Что даже лучше. Может, тогда она бы поняла, каково нам живется, бедным, обделенным фортуной людишкам.
Не о том, Лера! Ой, не о том думаешь!
Шаги приближались. А я все стояла, как памятник себе и своей глупости, и таращилась на дверь. Просто стояла и просто таращилась. Мысленно считая секунды и удары своего сердца. Ноги в туфлях точно к полу приклеились, а тело онемело от страха и ощущения надвигающихся, как снежная лавина, проблем.
Мне конец. Окончательный и бесповоротный. Упрекающим взглядом темно-синих, как льды Арктики, глаз Мирона меня сначала заморозит, а потом взорвет идущими от него волнами молчаливой ярости. Бум! Была Лера – нет Леры.
Трусловое беременное “я” уже даже смирилось. Так и встретила бы Троицкого позорным “здрасте” во всей красе, с телефоном в руках и раскиданными по его столу бумагами, как прямое доказательство моей “служебной неверности”. Если бы второе разумное “я”, которое выползало редко, но метко, не завопило в голове протяжно:
– Чего стоишь, дура! Прячься!
И вот тут я засуетилась. Начала метаться по кабинету из угла в угол, как пойманный в клетку зверек, да еще и на цыпочках, чтобы, не дай боже, хозяин кабинета не услышал! И лихорадочно пыталась сообразить, куда?! Куда здесь можно засунуть тел… то есть себя?!
Прячься. Легко сказать, прячься! В кабинете, где единственным возможным укрытием может быть шкаф…
Распахнула дверцы.
Нет, не вариант. Сплошные полки.
И…
Стол. Широкий, массивный стол из темного благородного дерева.