Послышались шаги, и я вздрогнула, когда увидела мужские ноги в начищенных до блеска ботинках. Ойкнула, но, на мое счастье, мужчины этого не услышали.
Мирон уже стоял с этой стороны стола, в непосредственной близости от меня, но так и не сел. Заложив руки в карманы брюк, похоже, он с трудом сдерживал свою ярость. Судя по позе, был напряжен до предела, хотя я готова поспорить на что угодно, на лице его ни один мускул не дрогнул.
Скала!
Мамочки, какое счастье, что его злость направлена не на меня. У меня даже появилась слабая надежда тихонько отсидеться и остаться-таки не замеченной.
– Мы с вашим дедом сотрудничали больше десяти лет, – продолжил “гость” упорно гнуть свою линию, – и я искренне не понимаю вашего решения разорвать взаимовыгодный, прошу заметить, контракт.
– Уж не знаю, какая выгода была моему деду, как вы выразились, потому что по отчетам за прошедшие пять лет я ее, увы, не нашел. Но вы определенно поимели с нас хорошие деньги. На этом все, лавочка закрылась.
Ох…
– Да что вы себе позволяете! – взревел раненым бизоном собеседник Троицкого и, похоже, вскочил со своего кресла. Не зря же оно так жалобно царапнуло ножками по полу. – Много лет моя фирма неукоснительно соблюдала все взятые на себя обязательства по поставкам материалов!
– Не спорю. Вот только качество, сроки и цена оставляли желать лучшего! – все таким же спокойным тоном парировал Мирон. Я, честно, не могла не восхититься. А потом подумать, что я бессовестно подслушиваю то, что для моих ушей не предназначалось, и сжаться от стыда до размера песчинки. По крайней мере, хотелось бы верить, что я в данный момент была столь же незаметна.
– Рустам Нодарович никогда не позволял себе усомниться в нашем партнерстве.
Это кто? Дед Мирона?
– Рустам Нодарович отошел от дел, как вам известно, и теперь во главе фирмы стою я.
Точно. Он.
– Временно, прошу заметить.
У-у-ух, черт лысый!
Мирон на это только усмехнулся, сказав:
– Значит, вам всего-то стоит дождаться, когда я покину этот пост. Потом можете попытаться надавить на преемника моего деда. Может быть, у вас даже получится. Хотя я бы на месте своего братца сотню раз подумал, прежде чем заключать с вами новый контракт, Николай Алексеевич.
Неужели фирма все-таки отойдет тому самому братцу, который... как там Костя выразился? Ах, да, мудозвону. Точно! Так вот, я протестую. Просто категорически против! Троицкого еще рано за границу отпускать. Он мне… нам… фирме то есть, еще здесь нужен!
– Вы слишком самоуверенны, Мирон Александрович. Это вам не ваша Америка. Здесь законы и порядки другие.
Нет, точно неприятный тип. Меня аж подбросило на месте. Кулаки сжались от ощущения моей полной беспомощности. А зубы скрипнули от негодования.