Трубадура

- Почему? – шумным, в нос, выдохом. – Я сейчас, я помогу тебе.

Тура перехватила его руку. Не надо. Бессмысленно.

- Не. Жди.

Третий раз повторять не пришлось. И он сорвался в спринтерский рывок за собственным удовольствием. Какой-то не к месту совестливой и вменяемой частью сознания ощущая себя почти Членом Леонтьевичем. В каком-то гребаном смысле - почти насильником. Только Степана это не остановило.

Он долго потом не мог отдышаться. Она лежала рядом тихо-тихо.

- Все, ухожу.

Его губы коснулись ее плеча. Лицо целовать не стал. Там слезы – знал точно. И что причина их - он.

Потому что не сказал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

*

Резкий стук в дверь оторвал Туру от штопки. Она бы с огромным удовольствием выкинула эту ветхую рубашку, но деду не объяснишь, что там уже штопать нечего. Это его любимая рубашка – из числа четырех оставшихся тех, что дарила Мария Фоминична. Приходится проявлять чудеса сноровки и портновского искусства. Девушка и отложила шитье и повернулась к двери. А потом передумала отвечать, встала, подошла и открыла. За ней был Степан. А Тура и не сомневалась. Дед стучит иначе, а Елена всегда входит без предупреждения.

- Слушаю тебя.

Он молчал какое-то время, разглядывая ее, а потом спросил – так же резко, как стучал до этого.

- Ты завтра до которого часа на работе?

- До семи, - невозмутимость при общении с ним она восстанавливает по крупицам, по крохам.

- Отлично. В восемь жду тебя. Номер тот же – шестнадцатый.

Невозмутимость рассыпалась мелкими осколками. А Тура смотрела на Степана, не замечая, что даже приоткрыла от изумления губы. Он тоже молча смотрел. На губы. Лишь через минуту, наверное, Тура кивнула – словно через силу. А он резко развернулся и ушел по коридору в сторону входной двери. Смотреть вслед Тура не стала, но услышав дверной хлопок, решительно взяла с комода полотенце.

Так, она в ванную. Потому что… Потому что! И не думать. Ни о чем. Не. Думать.

*

Она замерла перед дверью, не решаясь постучать. Стояла, положив ладонь на дверную ручку, прикрыв глаза и пытаясь унять сердцебиение. И от всей души надеясь, что никто из сотрудников или постояльцев этой небольшой гостиницы не появится в коридоре и не нарушит ее уединение.