– Пап! – Они бросились вслед за отцом и каталкой, которая быстро катилась к лифту. – Папа, ну что там?
– Жопа, – лаконично ответил Глеб Николаевич, проходя за каталкой в лифт. – Брысь отсюда!
Отпрыски проявили строптивость и шагнули следом. Двери лязгнули и кабина медленно тронулась.
– И откуда вы только взялись на мою голову! – рявкнул отец, уже не обращая внимания на санитаров. – Я сегодня старший по всей хирургии! У меня проверка министерская на носу! В отделении показатели хорошие по летальности. И тут вы! С этим телом в предкаматозном состоянии!
– Па-а… – жалобно спросила Варя: – Кто оперировать будет?
– Не папкай! Кто-кто… Можно подумать, что тяжёлые кому-то нужны. Кому же еще… Папа ваш и будет оперировать. И если этот тип попробует сдохнуть у меня на операционном столе… Если испортит мне перед проверкой показатели летальности по отделению… Я не знаю, что я с ним сделаю! И с вами заодно!
Снова лязгнули двери лифта. Снова на каталке вывезли головой вперёд. Только тут Варя и Ник обратили внимание, что всю дорогу отец держал руку на шее больного. А тут от шеи руку убрал, полез в карман.
– Дождитесь меня в кабинете, раз уж поднялись. Коньяк не трогать! – Глеб Николаевич шлёпнул на ладонь сына связку ключей и быстро зашагал вслед за каталкой. Неожиданно он услышал за спиной:
– С богом, пап.
– Сам справлюсь, – буркнул он привычно. А потом всё же обернулся и подмигнул детям: – Хотя лишним не будет.
В синем хирургическом костюме отец был похож на медведя, быстро идущего по больничному коридору на двух лапах. Варя и Ник едва успели перевести дыхание, как на них снова обратили внимание.
– Это кто вас сюда пустил? В верхней одежде! Без бахил! – К ним спешила сердитая женщина лет пятидесяти в светло-сиреневом костюме. И вдруг остановившись, она заулыбалась. – Ой, Коля. Не узнала тебя. Поздравляю! Глеб Николаевич уже похвастался!
Женщина крепко обняла Николая, потом обернулась к Варе.
– И тебя, Варюша, с племянницей!
Варе тоже досталось своя порция объятий от Валентины Матвеевны, сестры-хозяйки. – Вы к отцу, что ли? Он у себя, кажется. С бумагами возится. Злой, как шатун. С утра приехал в хорошем настроении, а сейчас от бумаг совсем озверел. Проверка у нас начинается завтра.
– Уже не возится, – вздохнул Ник. – У него экстренная. Валентина Матвеевна, дайте нам, пожалуйста, бахилы. – Он скинул пуховик, сунул под мышку, потянул за капюшон Варю.
– Да так идите, – махнула рукой медсестра.
– Не, так нельзя, – Ник нагнулся, стащил с ног зимние ботинки, взял их в руку. – Варька, разувайся и пошли.
А потом они долго молчали, сидя вдвоём, плечом к плечу на потёртом кожаном диване. Ник вспоминал, как сидел на этом диване после аварии с ногой в гипсе. И о том, что за этой аварией последовало. Варя вообще ни о чем не думала. В голове у нее было пусто. При попытке что-то осмыслить или спрогнозировать накатывал неконтролируемый страх и мысли разлетались. Пока удавалось сосредотачиваться на простых действиях. Убрать одежду в шкаф. Сесть на диван. Подтянуть носки на ногах. Закрыть окно. Нет, душно. Открыть. Снова сесть на диван. Поправить криво лежащую стопку документов на углу стола. Взять верхний лист. Прочитать. Не понять ни слова. Встать, выключить свет.
– Зачем? – Из темноты возмутился Ник.
ebooksa